протоиерей Александр Горский - Дневник

После того занялся несколько об Ундольском 101, но обещал сказать решительное слово пред отъездом моим в Лавру.

Отпустив уже, снова призвал и поручил приискать, какие наиболее знаменитые лица между Архиереями были у нас из причетников.

17 ноября. Говоря о книге Ниля 102, Владыка заметил, что иногда он отдает справедливость Римской Церкви пред Греческою. В пример этого он указал на его отзыв об исправлении, сделанном Св. Синодом при переводе патриарших грамат, именно в члене об Евхаристии, где было написано, что «причащаясь частицы Тела Христова приемлю Всего», – а вместо этого в русском переводе сказано: „Приемлю Единого, раздробляемого и неразделяемого“…

По этому случаю Владыка рассказал о переводе этой грамоты и некоторых других обстоятельствах сему предшествующих.

Граф Протасов отыскал грамоты в Синоде вместе с грамотою об утверждении Св. Синода. Я не знал, что они там находятся. Напечатать первую мне казалось хорошим, как дающую законность нашему Церковному Правительству, и показывающую, что и Петр, отличавшийся любовию к преобразованиям, нашел нужным обратиться за утверждением сего преобразования к церковной власти. В последней же я нашел сильное влияние латинского учения. Странное дело! Даже таинство миропомазания там названо с латинского: – βεβαήωσης. Поручено было перевести и исправить мне. Я читал исправленные грамоты Членам Св. Синода. Все были на то согласны; только, не знаю почему, Преосвящ. Иона 103говорил, что лучше бы не печатать. При этом мною опущен ответ на вопрос о Священном Писании, помещенный на конце после грамоты.

Коснувшись слова о переводе Священного Писания на русский язык, Владыка сказал: „Я имел от нынешнего Государя утверждение о переводе его. Когда еще Святейший Синод был в Москве по случаю коронации Государя Императора; были у меня некоторые неудовольствия с Преосвященным Серафимом 104и Преосвященным Евгением 105. Преосвященный Серафим прежде того был ко мне расположен. А тут неудовольствия вышли из-за катихизиса. Может быть мои, несколько горячие, объяснения усилили его. Например, Преосвященный Евгений заметил мне, что в катихизисе ад назван темным местом. Я отвечал, что церковная песнь говорит: сошед во ад и тамо сущую тьму раззорив. Рассуждали, не нужно ли будет написать вновь катихизис; однако же решили только исправить написанный и поручили это мне же. Когда после того приехал я в Петербург, Преосвященный Серафим встретил меня такими словами: если Вы будете настаивать на продолжении перевода Священного Писания, я выйду в отставку. – Я отвечал, что перевод был бы полезен для церкви, потому что наши духовные не столько еще образованы, чтобы могли в нужных случаях обращаться к самым подлинникам, но должны обращаться или к латинским, или к протестантским переводам, составленным под влиянием своих догматических мнений; – что можно было бы это дело производить не так поспешно, как доселе делалось, но с большею осмотрительностию; – что сделанный перевод подписали такие-то и такие-то наши пастыри, которых нельзя подозревать в неправомыслии. Впрочем, прибавил я, не дошел я до такого безумия, чтобы считать служение Вашего Высокопреосвященства излишним для церкви.

В это время поступил от Государя Императора в Святейший Синод представленный ему проект об улучшении духовного управления. Здесь сказано было много невыгодного о тогдашнем состоянии дел Российской церкви; например, что Синод сам не знает положения русской церкви, что никаких ревизий по епархиям не производилось, и Синод только рассматривал поступающие в него дела; и много было говорено об опущениях по различным частям церковного управления, между прочим и в училищах. Не знаю, кто писал этот проект, но при докладе о нем Преосвященный Серафим сказал: „Знаю я, кто его писал“. Я, имея в виду неудовольствие, полагал, что не будут со мною искренни и потому не спросил, кто же именно писал. Только перед этим вышел из Синода Павлов 106, так что первую бумагу при мне докладывал Ханыков 107(недавно умерший) об увольнении Павлова. Докладчик предложил, что так как проект весьма обширен и требует рассмотрения многих предметов, то не угодно ли будет Членам предварительно прочесть его, с тем, чтобы при общем слушании его предложить свои замечания. Все на это согласились и тогда же мне дали читать его. Я увидел, что хотят учредить над церковью какую-то протестантскую Консисторию из духовных и светских лиц; под тем предлогом, что настоящие Члены Синода обременены делами епархиального управления, предлагают набрать новых, свободных. Знал я, что Государь был характера сильного и имел желание прекратить разные злоупотребления, вкравшиеся в последние годы царствования Александра, когда управлял делами Аракчеев, и потому опасался, что если Синод не сделает основательного ответа на проект и не изберет своих мер к улучшению церковного состояния, то будут приняты предложенные: проект мог понравиться. Вот я и решился написать свою записку о проекте для предложения прочим Членам. В ней показал я, что действительно Синоду не вполне известно внутреннее состояние епархий, что он назначает ревизии только по поводу усмотренных злоупотреблений; но это на будущее время можно устранить назначением повременных ревизий, не по очереди, а по усмотрению Св. Синода. Меня спросили при чтении: кто же будет ревизовать Вашу епархию? – Я отвечал: а вот, например, Преосвященный Евгений Рязанский поедет на свою епархию 108пусть ему поручит Св. Синод это дело, и если преосвященный найдет какие либо у меня недостатки, я буду ему очень благодарен; если найдет в чем порядок и представит начальству, мне будет приятно. Из замечаний о недостатках той или другой епархии можно будет извлечь наставления и для других епархий. Я заметил, что если сочинителю проекта казалось неудобным поручить обозрение дел синодальных нынешним Членам Синода, то и новые, по неопытности и незнанию дел внутреннего управления, равно не будут способны. Так рассмотрел и все пункты проекта и старался доказать, что не нужно прибегать к особенным мерам для исправления дел синодальных. Здесь между прочим нужно было коснуться и перевода Св. Писания. Я изложил тоже, что говорил и Преосвященному Серафиму. Записка была прочтена. О переводе снова изъявил нежелание Преосвященный Серафим. Несмотря на то, положено было представить ее Государю, как мнение одного из Членов Синода. Если бы Государь и не одобрил, Синод не потерпел бы поражения, представив частное мнение. Государь прочитал и написал: „Справедливо“. После говорил мне А. Н. Голицын: что же Вы не настояли на свое мнение о переводе Св. Писания? Я отвечал, что не хочу производить раскола в церкви“. – Беседу эту имел я счастие слышать 17 ноября 1850 г.