Борис Соколов - Истребленные маршалы

Опыт Первой мировой войны, где Василий Константинович был тяжело ранен, научил его зря не рисковать солдатскими жизнями.

Вот и о китайских солдатах Блюхер говорил Каза-нину со знанием дела. Марк Исаакович как-то выразил свое удивление: «Мне часто приходится видеть армейские части, когда езжу в Учан, и меня поражает, какие все солдаты молоденькие, почти дети, и они кажутся мне слабыми».

— А кого вы думали увидеть? — осведомился Блюхер.

— Я ждал, что увижу, так сказать, бородачей, пожилых крестьян, батраков, рабочих, измученных работой у помещика или на заводе и восставших, — признался Казанин, еще находившийся в плену стереотипов советской пропаганды, ориентировавшейся на классическую марксистскую схему.

Блюхер отнесся к этой тираде несколько иронически, обнаружив тонкое знание крестьянской психологии: — Не обязательно. В армии есть и те, кого вы ждете, но помните: у взрослого крестьянина семья, ребятишки, голодные рты — ему нельзя уйти, да он, может быть, и надежду потерял. Вот он и старается изо дня в день, чтобы перебиться, там достать, тут доделать. Он мелочен, он погряз в хозяйстве. А вот рядом его сын или младший братишка, в нем горят гнев и нетерпение, он хочет мстить (интересно, за что? — Б. С.). И он идет партизанить. Такой паренек не совсем ясно представляет себе аграрный вопрос, может быть, он даже не хочет земли. Он просто стремится к светлой жизни, ищет выхода. Солдат живет мечтой.

— Так-то так, — согласился Казанин, — но только все они маленькие какие-то.

— Не все маленькие, — возразил Блюхер. И добавил полушутливо: — А большой на войне чем лучше? Только что попасть в него легче».

Ни Василий Константинович, ни Марк Исаакович не стали уточнять, что влекло молодых китайцев в революционные, равно как и в контрреволюционные, армии преимущественно одно обстоятельство: возможность поживиться за счет ближнего. В этом они принципиально не отличались от своих предводителей. Младшие братья и сыновья, не имевшие собственного надела, до революции шли искать «светлую жизнь» в банды разбойников-хунхузов. После же начала Гражданской войны в Китае они пополнили ряды армий различных дудзюннов, часто переходя от одного к другому, порой целыми дивизиями. Земля солдат интересовала мало, зато привлекали жалованье (если платили) и возможность безнаказанно поживиться за счет мирного населения.

В Китае Блюхер встретил свою вторую жену, с которой и вернулся в Россию. Галина Александровна Кольчугина была школьной подругой харбинца Казанина, и он оставил нам ее портрет: «У нее было все то же юное лицо, живые, лукавые карие глаза и та же легкая, умная, дразнящая манера разговора. Галина выросла в Харбине и там же получила среднее образование. Она знала английский язык и была неизменной спутницей Блюхера в Китае. Конечно, она просила меня прийти к ним (когда в последние месяцы пребывания Василия Константиновича в Китае все вместе Жили в Ханькоу. — Б. С.) и вспомнить старую дружбу, но я, конечно, не пошел. Мне, молодому человеку и рядовому работнику, казалось неуместным становиться на короткую ногу с прославленным героем Гражданской войны («Ведь я червяк в сравненьи с ним! В сравненьи с ним, с лицбм таким — с его сиятельством самим!» — если вспомнить Пьера Беранже в переводе Василия Курочкина. — Б. С,) только потому, что он женился на моей школьной подруге. Галина была умным и думающим человеком со своим мнением». Фактически она выполняла функции личной секретарши мужа во время его китайской командировки.

По возвращении из Китая Блюхер был назначен помощником командующего Украинского военного округа. Служить ему в этой должности пришлось два года. Летом 1929-го Василия Константиновича вновь вызвали на Дальний Восток. Здесь нарастала напряженность в советско-китайских отношениях в связи с судьбой Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД), с 1924 года находившейся формально в совместном советско-китайском управлении. Однако к 1929 году, благодаря политике руководства дороги, китайских чиновников на КВЖД практически не осталось и контроль над ней оказался целиком в советских руках. Правительство Чан Кайши, годом раньше, после убийства японской разведкой супердудзюнна северных провинций маршала Чжан Цзолина, смогло установить контроль над севером страны. 10 июля 1929 года оно попыталось водворить на КВЖД китайских представителей под охраной войск. Москва решила продемонстрировать, кто в Харбине хозяин. 6 августа 1929 года появилось постановление Реввоенсовета о создании Особой Дальневосточной армии, в которую вошли все силы Красной Армии, расположенные на Дальнем Востоке. Во главе ОДВ был поставлен Блюхер как человек, не только хорошо знающий театр военных действий, но и совсем недавно руководивший действиями войск Чан Кайши. 16 августа Москва разорвала дипломатические отношения с Нанкином. 18 августа передовые отряды ОДВ вторглись в Маньчжурию. Задним числом, 2 января 1930 года, «Правда» дала такое пропагандистское обоснование происшедшего: «ОКДВА с величайшей сдержанностью отвечала на удары и провокации, не выходя из рамок необходимой самообороны. Когда же выяснилось, что эти налеты и нападения являются подготовкой к серьезным наступательным операциям против СССР, наша армия нанесла молниеносный ответный удар, который заставил противника в панике бросить свои противосоветские опорные базы».

Боевые действия, развертывавшиеся только на китайской территории, продолжались до 20 ноября. Среднемесячная численность участвовавших в конфликте соединений Особой Дальневосточной составила около 18,5 тыс. человек, что примерно соответствовало штатной укомплектованности одной стрелковой дивизии. В октябре бои вела одна стрелковая дивизия, поддержанная Дальневосточной (Амурской) флотилией, в ноябре — три другие дивизии и кавбригада. Численность китайских войск была примерно втрое больше, но они располагали значительно меньшим количеством орудий и пулеметов, имели устаревшие винтовки и вовсе не имели авиации, тогда как с советской стороны действовало несколько авиаотрядов. Плохо вооруженные и скверно организованные китайские войска были разбиты наголову. Это было столкновение феодальной азиатской армии с более или менее современной европейской армией. К тому же противостояли армии Блюхера главным образом бывшие солдаты Чжан Цзолина, деморализованные после гибели своего вождя и не горевшие особым желанием сражаться за Чан Кайши.

Соответствующим было и соотношение потерь. Например, только в районе станций Маньчжурия и Чжалайнор советские войска захватили 8 300 пленных, потеряв убитыми и ранеными всего 123 человека. Была также полностью потоплена китайская Сунгарийская флотилия. Общие советские потери, по официальным данным, составили 143 убитых, 4 пропавших без вести и 665 раненых. Китайцы только убитыми потеряли более тысячи человек.