Артём Драбкин - Разведчики

В том же апреле 42-го весь взвод под командованием Стаценко собрался на окраине леса. Мы залегли у плетня перед холмом. Осмотрелись. За оградой кочки, вода. В двадцати пяти метрах на гребне холма раскинулся двухметровый можжевеловый куст.

У Стаценко был замечательный украинский говор. Так вот он мне приказал: «Короткоу, сходь подывися. Давай вперед!»

Я перескочил через плетень, заполз в куст и стал смотреть по сторонам. Справа заметил какое-то движение. Мелькнули пилотки! Немцы!

Идут в моем направлении. Метрах в пятнадцати, может быть, встали против меня. Осматриваются, галдят по-своему. Их командир (по-моему, это был фельдфебель) вытаскивает бинокль и осматривается, линзами водит прямо надо мной. Я вжался в землю. Фельдфебель поворачивается ко мне спиной и начинает командовать. Пулеметчика со вторым номером отправляет налево, остальных развернул кругом, и сам пошел за ними в гору. Надо бы и мне тоже сматывать удочки. Словно уж пополз прямо по воде между кочек. Промок, конечно. Бинокль лейтенанта испортил – в него попала вода, потом долго пришлось сушить.

– Ну что? Вы-то видели их?

– Видели.

– Чего будем делать?

– Ну их. Уходить надо – вот что будем делать. Справа их до черта – хорошо слышно. Молодец, Боря.

– Пулеметный расчет видели?

– Видели. Не стали стрелять, тебя ждали.

Фрагмент дивизионной газеты «За Отчизну» 234-й Ярославской коммунистической СД. Фото из фондов Ярославского историко-архитектурного и художественного музея-заповедника

Мог я, конечно, гранату бросить, но это была бы ерунда. Тем более что эта «РГД» – хлопушка! Если на нее оборонительный чехол надеть, то еще куда ни шло. Стрелять?! Из винтовки можно выстрелить. Попадешь в одного, остальные дадут прикурить.

Были какие-нибудь необычные или специфические задачи?

Под Березовкой Костромской полк попал в мешок. Немцы много там наших положили. Мы получили приказ – найти труп командира батальона, забрать документы и что особенно важно – его полевую карту. Ночью нашли, забрали все, представили командованию. На обратном пути надо было переправиться через вздувшуюся перед ледоходом речушку. Стаценко перебежал, держась за трос, а меня на середине реки оторвало от троса и унесло по направлению к немцам. Острым краем льдины меня стало прижимать к берегу. В этот момент на берегу появился силуэт в серой немецкой шинели. Навскидку с одной руки я дал по нему длинную очередь. Немец упал… Долго я там барахтался – автомат утонул, бушлат пришлось бросить…

Доплелся до своих, а они меня уже помянули. Говорю им:

– Автомат-то я утопил.

– Да ты что? А бушлат, наверное, продал?

Ночью уснул, положив ноги поближе к костру, и сжег яловые сапоги (кстати, подарок Стаценко). Вскочил от боли, прыгнул в лужу спросонья – они тут же лопнули на носках. Стаценко сразу оживился:

– Короткоу, Короткоу. Угробил мой подарок.

– Ну что поделаешь.

– Что поделаешь? Так ты и ходи так – портянками наружу. Ха-ха-ха.

И давай веселиться…

А с немецкой разведкой не доводилось пересекаться?

Они минировали тропы – ставили на них «растяжки». Несколько раз, когда натыкались на их группы, происходил встречный бой. Сплошной линии фронта не было. У них свое задание, у нас свое. Они выходили прямо к Гаврово, стреляли и воровали наших солдатиков. Весь Гавровский лес был ими заминирован. Один раз (уже под командованием Стаценко) в тумане мы напоролись на немцев. Утром такая тишина – ни выстрела, ни движения. Хорошо, Зинин услышал треск сучьев. Он, кстати, чуткий такой (из кадровых военных) был. Всех остановил, к командиру повернулся: «Командир, точно слышу, кто-то «шарится» там. А у нас только два автомата».

Постояли. Напряжение растет. Точно – хруст! Приближается к нам. Стаценко жестами указывает Славе идти направо, мне, Серову и Размашкину остаться в центре, сам с Зининым смещается влево. Снова ожидание. Тут начинаются странные вещи. Из тумана прорисовываются кусты, причем возникает ощущение, что они движутся на нас! Хруст и звуки движения уже слышны отчетливо. Немцы сделали что-то вроде шпалеры из прутьев и тащили ее на руках за какой-то надобностью. Мы спокойно подпустили их поближе и забросали гранатами, с флангов добавили им из автоматов. Там, конечно, шум, вой и гам. Со стороны Стаценко по нам вдруг начинает сечь длинными очередями «МГ», режет над головой ветки и прижимает нас к земле. Потом неожиданно захлебывается, раздается чей-то дикий вопль и через некоторое время «МГ» снова безостановочно стучит, словно швейная машинка. Каким-то чутьем мы понимаем, что теперь он бьет по немцам! После боя Стаценко рассказал, что оказался буквально в трех шагах от пулеметчика. Когда немец поприжал нас, командир рванулся к нему, и тот, увидев нож, заорал от ужаса. Стаценко заколол его и лег за пулемет. В это время Слава Иванов уже «оприходовал» второй «МГ»… Немцы, не сопротивляясь, отходят.

Мы собираем трофеи и бежим! За спиной слышим разрывы – немцы оперативно вызвали поддержку артиллерии.

Четко помню трофеи: два пулемета «МГ», три автомата и сумка гранат. Мне потом подарили вырезку из газеты со статьей «Шесть против сорока». Немцев никто, конечно, не считал, но вот нас было точно шесть человек.

Разрешали немецким оружием пользоваться?

А как же. Из немецких пулеметов стреляли по самолетам.

Сбили кого?

Сбитых самолетов не было.

Как Вам немецкие автоматы?

Так ведь они только для ближнего боя, и всё. Был такой занятный случай, когда мы шли к железной дороге. Неожиданно посреди бела дня из-за насыпи на два наших взвода выскочил одиночный немец и дал очередь от бедра. Несколько пуль ударили кому-то в грудь по навесной траектории и упали вниз как горох. Получается, что пули были на излете. Немцы, кстати, ставили через две обычных одну разрывную.

Вышло интервью, где немец заявляет, что им запрещали использовать разрывные пули и эти пули использовали только русские.

Ерунда. Они понапишут теперь. Брешет он. Вот химию в боеприпасах они точно не применяли, поскольку боялись ответных мер.

Куда делся Докукин?

Ушел на повышение. Ему дали батальон. В 43-м побежал встречать взятого разведкой «языка» и напоролся на мину. Будучи в звании полковника, умер в 1953 году от полученных во время войны ран.

Расскажите про подрыв склада боеприпасов.

Ребята нащупали артиллерийский склад в Гавровском лесу возле шоссе. Докукин с разрешения штаба дивизии поднял наш взвод и двух саперов под командованием Стаценко. Аккуратно подошли, наблюдаем. Охраны нет! Решили не ждать.