Владимир Губайловский - Люди мира. Русское научное зарубежье

В отличие от большинства эмигрантов Александр Матвеевич или действительно никогда не скучал по родине, или просто умело это скрывал. Он был одним из немногих эмигрантов первой волны, полностью интегрировавшихся в американское общество и вышедших за рамки диаспоры. Возможно, этому способствовал «переходный период» в Китае.

К старости он передвигался в коляске — сказалась та самая авиакатастрофа. Он мог вставать на ноги и переходить из комнаты в комнату, но большие расстояния были ему не по силам. От дел фирмы он отошел в начале 1970-х — все-таки возраст сказывался.

Члены делегации Гостелерадио СССР, в 1974 году посетившей Ampex, рассказывали, что Понятов говорил по-русски словарно правильно, подыскивая слова — как человек, который некогда великолепно знал язык, но не пользовался им очень долго. Кстати, в СССР ввоз видеомагнитофонов был запрещен и технологию поперечно-строчной видеозаписи у нас разрабатывали независимо уже в 1960-е.

Невозможно предсказать, каких успехов добился бы Александр Понятов в России. Скорее всего, никаких. В 1920-х ему помешали бы происхождение и военная карьера, не говоря уже о том, что он едва ли пережил бы 1930-е. А если бы и пережил, вряд ли заинтересовался бы магнитной записью — все-таки ключевую роль в этом сыграл случай в лице майора Маллина.

Телевидение — коллективное изобретение. Нет человека, о котором можно было бы сказать: именно он создал телевизор. Пауль Нипков и Джон Бэрд, Борис Розинг и Фило Фарнсуорт — все они в равной мере участвовали в разработке новой технологии. Видное место на этом пьедестале почета занимает и русско-американский инженер Владимир Козьмич Зворыкин (1888–1982).

В Москве неподалеку от телецентра «Останкино» есть памятник Владимиру Зворыкину. Безусловно, заслуженный самим изобретателем, но немного нечестный по отношению и к России, и к США. Памятник в Муроме, где Зворыкин изображен юным студентом, правомерен: да, здесь он учился, здесь, в России, получил основы знаний, сделавших его великим. Но пожилой Зворыкин, опирающийся на телевизор с кинескопом… Это уже не наша история, это история Соединенных Штатов Америки. Впрочем, почему бы и нет?! Есть же у нас памятник Майклу Джексону или Франклину Рузвельту.

Эмигрантом Зворыкин стал вынужденно. Он не уезжал из России намеренно, просто был в командировке, когда страна, которую он покидал, исчезла навсегда и возвращаться стало некуда. Как в милом фильме «Терминал» с Томом Хэнксом, застрявшим в аэропорту прибытия из-за того, что его виза аннулировалась.

Но начнем с самого начала.

Отец Владимира, Козьма Алексеевич Зворыкин, был богат. Он владел пароходами, собственным банком и крупным торговым предприятием, относился к купцам первой гильдии и потому пользовался в Муроме большим уважением. Род Зворыкиных, хоть и не дворянский, был старинным, и многие его представители имели хорошее образование, как, например, дядя Владимира, Константин Алексеевич, профессор Киевского университета.

Старший брат Николай учился в Киеве, а затем ушел в науку, пять дочерей были не в счет, и второй сын Козьмы, Владимир, оставался единственной надеждой отца на то, что кто-то примет семейный бизнес. Но Владимир после Муромского реального училища поступил в Петербургский университет, а затем по настоянию Козьмы перевелся в более прикладной вуз, Петербургский технологический институт. И это стало переломным моментом в судьбе Зворыкина-младшего.

В Технологическом институте преподавал Борис Львович Розинг, пионер механического телевидения, на тот момент уже запатентовавший «Способ электрической передачи изображений на расстояние». В некоторых источниках передача Розингом ряда простых фигур на небольшое расстояние в стенах своей лаборатории считается первой в мире телевизионной трансляцией. Произошло это событие в 1911 году, и говорить о телевидении на самом деле было рановато, но 23-летний Зворыкин сдружился с профессором и активно участвовал в проведении его опытов.

Окончив институт с отличием, Владимир получил диплом инженера-технолога (на деле — радиоинженера) и уехал в Париж, где еще полтора года учился в Collège de France на курсе знаменитого физика Поля Ланжевена. В 1914-м вернулся в Россию, был призван в армию и служил по специальности — инженером связи, сперва в Гродно, затем в Петрограде и, наконец, в Киеве. Все это время он сам конструировал радиопередатчики и вносил разнообразные усовершенствования в системы связи.

Между тем обстановка в стране накалялась. Женившись, Зворыкин почти сразу, в 1917-м, отправил супругу в Берлин, сам же бежал от ареста — его, царского офицера, ничего хорошего не ожидало — в Омск, в ставку Колчака. Белой армии хорошие радиоинженеры были нужны (не меньше, чем Красной), и из Омска Зворыкин был отправлен в первую командировку в США — сложно, через Карское море, Архангельск и Англию — для закупок оборудования, необходимого для строительства мощной радиостанции. В 1919-м он через Японию и Китай вернулся с техникой и почти сразу уехал снова. До Нью-Йорка добрался в июле, попал в бюрократическую передрягу (из-за долгой дороги и отсутствия связи в ставке решили, что он сбежал, и задним числом его уволили), выкрутился, начал работать, но тут пришло известие о том, что Колчак разбит. Возвращаться Зворыкину стало некуда. Правда, оставался он не на голом месте — его поддерживали представители российского (еще работавшего тогда) посольства в США и лично чрезвычайный посол Борис Александрович Бахметьев. Так началась новая жизнь Владимира Зворыкина.

Вообще, Бахметьев был сильным и, скажем так, правильным человеком. Он помогал устроиться на первых порах не только Зворыкину, но и Сикорскому, и будущему знаменитому астроному Отто Струве, и инженеру-механику Степану Тимошенко, и другим ученым и техническим специалистам в эмиграции. Сам Бахметьев, гидродинамик по образованию, после ликвидации посольства в 1922 году остался в США и в дальнейшем работал в науке, написав ряд значимых работ по гидродинамике и получив признание и известность именно как ученый.

Зворыкин же, с его блестящим образованием и прекрасными рекомендациями, быстро нашел работу по специальности в компании Westinghouse Electric в Питтсбурге. С одной стороны, это не мешало ему параллельно проводить опыты с передачей изображения на расстоянии, с другой — руководство Westinghouse совершенно этой темой не интересовалось и будущего в ней не видело. Это было в известной мере странно: уже в 1925 году шотландский инженер Джон Лоуги Бэрд провел в своей лаборатории первую телетрансляцию в прямом смысле слова — не абстрактные фигуры, а реальные движущиеся картинки. В январе 1926-го Бэрд продемонстрировал свою систему механического телевидения публично, а еще годом позже впервые в истории передал подвижное видеоизображение на большое расстояние — 700 км — между Лондоном и Глазго.