Владимир Губайловский - Люди мира. Русское научное зарубежье

Все развивалось параллельно. В 1928–1929 годах система Бэрда привела к появлению первых телекомпаний в Германии, Франции и США. Американская станция называлась WRGB, и ее развитием занималась компания General Electric, основной конкурент Westinghouse Electric. Зворыкин, будучи «в теме», понимал, что телевидение нужно развивать здесь и сейчас, потому что через пять лет это сделают другие.

И ему повезло. В 1928 году он познакомился с другим русским эмигрантом, Давидом Абрамовичем Сарновым. Сарнов Россию почти не помнил, его, девятилетнего, родители увезли в США в 1900 году. На момент знакомства со Зворыкиным Сарнов, талантливый инженер и организатор, был вице-президентом крупной радиоэлектронной компании RCA и буквально за два года до того основал собственную радиокомпанию National Broadcasting Company (NBC). Он пригласил Зворыкина к себе и предоставил ему полную свободу действий. В Камдене (Нью-Джерси) под нужды Зворыкина была построена отдельная лаборатория.

И Бэрд в Шотландии, и Лев Термен в СССР, и Дженкинс в США, и другие развивали механическое телевидение. При такой методике изображение раскладывается на отдельные элементы, а затем собирается после пересылки сигнала с помощью электромеханических устройств, в частности сканирующего диска Нипкова, круглого прибора с определенным образом расположенными отверстиями. При очень быстром вращении диска объект на экране целен для зрителя, но на самом деле он разложен на строки, видимые через отдельные отверстия, и каждая строка может передаваться на расстояние с помощью одного сигнала. Забавно, но сам Пауль Нипков, изобретший диск в 1884 году еще студентом, не предполагал, что его изобретение через 40 лет будет использовано для телевизионной развертки, — для него это был лишь забавный лабораторный опыт.

Зворыкин понял главное: будущее — за электронным телевидением. Он был не единственным, кто думал об этом: катодную трубку запатентовали еще в 1922 году Джон Джонсон и Гарри Вайнхарт из Western Electric. Началась патентная гонка. В 1923-м Зворыкин получил первый в мире патент на примитивную систему электронного телевидения, которую на тот момент еще невозможно было реализовать на практике. Мощный прорыв совершил в 1926-м венгерский инженер Кальман Тихани — он изобрел Radioskop. Его 42-страничный патент включал в себя полную систему электронного телевидения от электронно-лучевой трубки до методов массового производства и внедрения телевизоров. Аналогичную систему независимо от Тихани в 1927 году запатентовал американский изобретатель Фило Фарнсуорт — его электронно-лучевой прибор назывался диссектором, а схема включала в себя преобразование оптического сигнала в последовательность импульсов и вывод изображения на приемник.

И Тихани, и Фарнсуорт были прямыми конкурентами RCA и опережали Зворыкина — пусть и на чуть-чуть (он тоже синхронно с ними получал патент за патентом на различные элементы электронной системы). Сарнов с подачи Зворыкина вложил огромные деньги в выкуп патентов венгра и ряда других изобретателей. По сути, RCA просто приобрела все передовые технологии, существовавшие на тот момент в мире, кроме прибора Фарнсуорта, который от предложения о продаже отказался. У Зворыкина были развязаны руки: в его распоряжении оказалось все, чтобы сделать телетрансляции реальностью.

В 1933 году появился знаменитый иконоскоп — основанная на принципах Тихани электронно-лучевая трубка, по сути являющаяся классическим кинескопом, каким мы его помним в телевизорах 1980–1990-х (сегодня кинескопы вытеснены жидкокристаллическими экранами). Зворыкина можно назвать человеком, который собрал пазл. Он знал, где взять те или иные детали и как их сложить, чтобы на выходе появилась осмысленная картинка.

Тем не менее иконоскопы производились и продавались в Нью-Йорке и вообще на Восточном побережье, а на Западном работал Фарнсуорт со своими диссекторами. К тому моменту телетрансляции уже шли достаточно активно, и вопрос был именно в качестве картинки. Диссекторы бой проиграли — в конце 1930-х Фарнсуорт, влезший в долги, был вынужден все-таки продать свои патенты RCA, и Зворыкин интегрировал ряд его здравых решений в свою систему. Он (и Сарнов, конечно) победил.

Суммарно за 1920–1930-е годы в США и Европе было выдано несколько тысяч патентов на различные телевизионные системы и усовершенствования. Система того же Фарнсуорта или система Тихани имели не меньше шансов победить и завоевать мир, чем система Зворыкина. А ведь был еще японец Кэндзиро Такаянаги, который в 1927 году построил первый в мире электронный приемник — но, к сожалению, с жалкой 40-строчной разверткой, не способной конкурировать с механическим телевидением (впоследствии он стал, кстати, вице-президентом JVC). А еще был блестящий немецкий физик Манфред фон Арденне, показавший свою систему в 1931-м. И 405-строчный «Эмитрон» Исаака Шенберга — уроженца Пинска, эмигрировавшего из Петербурга в Лондон в 1914 году по приглашению Маркони. «Эмитрон» стал доминирующей системой электронного телевидения в Великобритании, где регулярные телетрансляции начались в 1936-м. И так далее.

Доля везения в достижениях Зворыкина очень велика. И в первую очередь ему повезло с влиятельной RCA. Впоследствии, кстати, компания продала часть патентов в Великобританию и Германию, в какой-то мере навязав Европе американскую систему телевещания. Но сам Зворыкин получил полторы сотни патентов в самых разных областях электронной техники. Например, в 1940-х он заинтересовался медицинским оборудованием и разработал оригинальную схему сканирующего электронного микроскопа (первый такой прибор разработал уже упоминавшийся Манфред фон Арденне).

В отличие от многих других эмигрантов, Зворыкин в качестве известного американского радиоинженера неоднократно бывал в Европе и, в частности, возвращался в СССР. В 1933 году, например, он прочел в зале Ленинградского научно-технического общества электриков лекцию «Телевидение при помощи катодных трубок», а затем, в 1934-м, приезжал в качестве официального представителя RCA. На эту роль он подходил как нельзя лучше, поскольку знал и язык, и психологию своих бывших соотечественников. Благодаря Зворыкину был заключен контракт, и целый ряд советских телевизоров, в частности ТК-1 (1938), выпускались по американской лицензии.

Зворыкин рассказывал, что в СССР его совершенно откровенно пытались переманить, и опасался ездить туда вплоть до смерти Сталина (в третий раз он приехал в 1959-м). Но при этом возглавлял нью-йоркский комитет по науке Совета американо-советской дружбы и вообще довольно тепло относился к СССР — новой стране, которая теперь, издалека, из-за океана, уже не выглядела тем чудовищем, в которое он некогда решил не возвращаться.