Сюзан Нейпир - Волшебные миры Хаяо Миядзаки [litres]

«Принцесса Мононоке», хотя и была новаторской во многих отношениях, не появилась из ниоткуда. К началу 1990-х годов Миядзаки закончил свой первый полнометражный фильм для взрослых «Порко Россо» и мангу о Навсикае. Он постоянно искал новое вдохновение, и его заинтересовала идея создать что-нибудь на основе «Ходзёки» , классического литературного произведения XIII века. Это краткое, великолепно написанное размышление о мире и быстротечности жизни по-прежнему входит в учебную программу в большинстве японских школ.

«Ходзёки» – не очевидный кандидат в киносценарии, будь то анимация или игровое кино. Произведение написал уважаемый Миядзаки автор Камо-но Тёмэй, бывший придворный, разочаровавшийся в мире и ставший буддийским монахом. Работа появилась в 1223 году, когда столицу потрясали военные захваты, голод, чума и стихийные бедствия вроде землетрясений и наводнений, уносящие тысячи жизней. В «Ходзёки» все эти происшествия описаны с безопасного расстояния, с точки зрения вдумчивого, поэтического человека, который увидел в апокалиптических событиях повод удалиться от мира и поразмышлять.

У Миядзаки интерес к «Ходзёки» вызвала книга «Ходзёкиден» его любимого писателя Ёсиэ Хотта. Несмотря на это влияние, собственное настроение Миядзаки тоже сыграло свою роль в переходе к более мрачному направлению искусства, чем в оптимистичных работах для семейного просмотра 1970-х и 1980-х годов.

Как свидетельствуют «Порко Россо» и «Навсикая», мастер всё больше разочаровывался в авторитарных идеологиях, и его растущее беспокойство по поводу уязвимости природы отражалось в апокалиптических темах «Навсикаи».

Миядзаки восхищался великим режиссером Акирой Куросавой, чьи фильмы жанра дзидайгэки – исторические картины с самураями – оказали огромное влияние на послевоенное японское кино. Миядзаки хотел создать нечто большее, чем развлекательный исторический фильм. Опираясь на мнение Хотты о «Ходзёки» , который критиковал милитаризм и ложные идеологии периода, когда жил Камо-но Тёмэй, он надеялся создать работу, которая разрешила бы пустоту и путаницу, творившуюся в Японии в эпоху после экономического пузыря. Страна, которая поклонялась материализму и успеху, теперь словно барахталась в духовном вакууме, отраженном во всё более часто употребляемом современными японцами слове «къёму» – «пустота».

В 1995 году Японию потрясли два крупных инцидента. Первым было землетрясение в Кобе в феврале, в результате которого погибло от четырех до шести тысяч человек и которое стало самым ужасным землетрясением в стране со времен Великого землетрясения Канто 1923 года. Для современной промышленно развитой Японии масштабы разрушений были поистине шокирующими. Казалось, сама природа мстит человеческой цивилизации. А спустя месяц произошел инцидент с «Аум Синрикё», когда члены религиозного культа выпустили газ зарин на оживленной станции токийского метро, убив двенадцать человек и ранив еще тысячи. Эти два ужасающих эпизода подчеркнули растущее чувство уязвимости, которое испытывали японцы как в психологическом, так и в экологическом плане.

Камо-но Тёмэй тоже жил в опасные времена, и он бы хорошо понял переживания людей после ужаса землетрясения в Кобе и апокалиптическое отчаяние после инцидента с «Аум Синрикё». В конечном счете Миядзаки отказался от идеи экранизировать «Ходзёки» , но продолжил рассматривать средневековый период, тему естественной и технологической катастрофы и задаваться вопросом, как жить в сложном и ужасном мире. В отличие от Тёмэя или Куросавы, Миядзаки хотел предоставить равную свободу воли человеку, природе и сверхъестественным силам.

Многие считают «Принцессу Мононоке» важнейшей работой Миядзаки, расширяющей некоторые темы, затронутые в манге «Навсикая» [251] Не все критические отзывы оказались хвалебными. Кано упоминает отзыв Эмико Окады в марксистской газете «Акахата», где тот высоко оценивает визуальные эффекты и при этом заявляет: «По правде говоря, фильм очень сложно понять». Другая выдающаяся критик и феминистка, Минако Саито, заявила, как «неприятно смотреть фантазии какого-то пожилого парня на большом экране». Цитата, см.: Кано. Miyazaki Hayao Zensho , 217. Кинокритик Минору Такахаси назвает фильм «провальным». Такахаси. “Reo no kubi no yukue,” 225. . Только экологическая катастрофа, роль технологий и войны, а также взаимодействие человека с нечеловеческими существами здесь перенеслись в Японию четырнадцатого века, так называемый период Муромати. Несмотря на то что название фильма (буквально – «одержимая принцесса») относится к Сан, юной девушке, воспитанной волками, Миядзаки видел главным героем Аситаку, молодого князя из мирного клана Эмиси далеко на севере Японии. Аситака приводит рассказ в движение, отправившись на поиски исцеления и открытий. Его проклял татаригами, демон-вепрь Наго, который обезумел от железной пули, пронзившей его тело, и напал на Аситаку. Раненый Аситака вынужден покинуть деревню и отправиться на запад Японии, чтобы узнать происхождение железной пули.

Проклятие Аситаки представляет собой отметку на правой руке наподобие татуировки, которая в конце концов может его уничтожить. Для Миядзаки проклятие Аситаки олицетворяет такие современные болезни, как экзема, поразившая многих японских детей. Аситака является еще одним изгоем, что объединяет его с другими мужскими персонажами Миядзаки, например, Марко и Хаулом, которые тоже несут на себе проклятие [252] В обсуждении «Принцессы Мононоке» с несколькими исследователями, Миядзаки упоминает о том, как «несправедливо», когда маленькая девочка страдает от эктопического дерматита, и говорит: «Во времена, когда на детей накладываются подобные «проклятия», мы должны показывать фильмы, в которых мальчики и девочки стойко справляются с подобными трудностями». Миядзаки. Поворотная точка , 105. В том же обсуждении Миядзаки объясняет, как он хотел сделать Аситаку персонажем, относящимся к «маргинализированной группе», и признает, что отметка на руке Аситаки – «знак дискриминации». Там же, 114. . Аситака не настолько устал от мира, как Марко, и не настолько наполнен яростью, как Хаул, он пытается смотреть на мир «незамутненным взглядом», как предостерегала его мудрая женщина из племени Эмиси.

Поиски Аситаки приведут его в два незабываемых и противоположных по энергетике места: зачарованный лес, управляемый лесным богом, и Татару, общину обработчиков железа, физических и социальных изгоев во главе с госпожой Эбоси, агрессивной женщиной, которая хочет уничтожить лес. В итоге Аситака вопреки своему желанию участвует в войне между этими двумя сторонами.