Олег Дорман - Я медленно открыла эту дверь

Выпустили несколько фильмов: «Ёлки-палки» (автор сценария и режиссер Сергей Никоненко), «Танк „Клим Ворошилов-2“» (автор сценария Валерий Золотуха, режиссер Игорь Шешуков), «Комментарий к прошению о помиловании» (авторы сценария Юрий Щекочихин и Ина Туманян, режиссер Ина Туманян), «Супермен» (автор сценария Николай Псурцев, режиссер Валерий Харченко).

Очень много замечательных сценариев было в работе, но, к сожалению, не на всех нашлись режиссеры и бюджет.

Однажды мы сидели в кухне у Ины Туманян, и вдруг Людмиле Владимировне стало плохо. Уложили ее на диван, она всё говорила «ничего, сейчас пройдет», но Ина была неумолима и вызвала «скорую». Оказалось, инфаркт, успели на самой начальной стадии, не обширный.

На восстановление ушло пара месяцев, но в объединение Голубкина не вернулась. Уже не было сил на такую работу.

Нужен был главный редактор, и Туманян предложила мне занять это место.

Для меня было не просто «место», это было место Людмилы Голубкиной. Легендарной, любимой и почитаемой. Я отказалась.

Людмила Владимировна по просьбе Ины провела со мной большой разговор.

Мы гуляли по старому Ботаническому саду, говорили о жизни и профессии, она объясняла, что это редкая удача в тридцать девять лет и т. д. Я как-то слабо пыталась аргументировать свой отказ, пока не нашла точного мотива: эта должность трансформирует личность, и я не готова поступиться ею ради карьеры. Я была не вполне уверена в себе, но, вероятно, в отличие от Людмилы Владимировны с ее опытом страшно переживала отказы авторам. До депрессии. И противостоять Ине мне было не под силу. При всей любви и уважении к ней она бывала очень жесткой – порой немотивированно. Людмила Владимировна всё про это понимала, пыталась меня уговорить «не включаться на сто процентов», но в конце концов сдалась, поддержала меня, даже похвалила за твердость позиции.

Вскоре я ушла из объединения и уехала в Израиль.

Это было для меня очень тяжелое время. Мы переписывались с Людмилой Владимировной, и невозможно переоценить, что для меня значили ее письма и поддержка. Особенно когда я решила вернуться. Ее слова «Леночка, не бойтесь возвращаться, это не стыдно. Значит, вам нужен был этот урок» стали решающими.

Людмила Владимировна была в числе первых, к кому я неслась на встречу по возвращении. Мы увидели друг друга издалека, и, когда обнялись, она сказала: «Как хорошо, что вы вернулись! Вы сейчас не бежали, а летели над землей!»

Редактор кинообъединения «Зодиак» (киностудия имени Горького), киностудии «ТТЛ», киностудии «НТВ-ПРОФИТ». Директор актерского агентства.

Думаю, в жизни каждого человека бывает встреча, которая если не определяет судьбу, то задает вектор, систему координат, направление движения. И в моей жизни случилась такая встреча.

Это был 1989 год. Начало перемен в российском кинематографе. На «Мосфильме» и студии Горького вместо старых объединений, существующих на протяжении десятилетий, стали образовываться первые негосударственные киностудии. Я в это время пыталась устроиться на работу и случайно узнала, что режиссер Ина Туманян ищет редактора в свою студию «Зодиак».

Я решила рискнуть, и – о, чудо! Меня приняли!

Сегодня я убеждена: моя неслыханная удача заключалась не в том, что я сразу после ВГИКа получила должность редактора, а в том, что попала на студию, где художественным руководителем была Инесса Суреновна Туманян, а главным редактором Людмила Владимировна Голубкина.

Встреча с ними оказалась очень важной для меня. Жизнеобразующей. В профессиональном и в человеческом плане. Когда я стала работать самостоятельно, открыла актерское агентство, не было дня, чтобы я их не вспоминала. Как только возникали проблемы или трудности, в памяти тут же всплывали их советы и наставления. Все мои профессиональные знания и умения, моё отношение к делу, которым я занималась, – это всё я получила от них, от Голубкиной и Туманян.

Они были очень разные. Туманян – яркая, острая, парадоксальная, энергичная, с цепким взглядом и быстрым умом. Авторитарная, как, впрочем, все режиссеры.

Голубкина – в ее облике было достоинство и благородство и еще… весомость. Она была сдержанна в жестах и эмоциях, всегда держала дистанцию. Но при этом в ней не было ни грамма надменности, напротив, она была очень доброжелательна и располагала к себе. Когда я впервые увидела Людмилу Владимировну, услышала ее голос, ее интонации, спокойные, доброжелательные, я испытала синдром щенка. Мне захотелось лизнуть ей руку и спрятаться за ее спину.

Но, безусловно, у Голубкиной и Туманян были общие, объединяющие их черты. Прежде всего понимание того, что хорошо, что плохо. И это понимание было безупречным. Они были талантливые, мудрые и справедливые. Справедливость – это была их основа, стержень, на который нанизывались их индивидуальные качества.

Хорошо помню свой первый рабочий день, потому что он для меня оказался очень эмоционально насыщенным. Идя на работу, я испытывала легкое волнение, несмотря на то, что была абсолютно уверена, что как нельзя лучше подхожу для работы редактора. Я окончила киноведческий факультет ВГИКа и выросла как-никак в кинематографической семье.

Моя уверенность продержалась чуть больше часа.

Сначала мы смотрели пробы, потом началось обсуждение, и мне первой предоставили слово. В этот момент я с ужасом поняла, что ничего не знаю и не умею. Я чистый лист бумаги. Всё, чему меня учили во ВГИКе, – теория, причем несовместимая с практикой. Как если бы меня подвели к машине и сказали: «Это машина. У нее четыре колеса. Есть двигатель, руль и педали. Садись и выезжай на МКАД».

Удивительно, но меня не погнали с работы поганой метлой, а стали обучать профессии. Учили меня Голубкина и Туманян простым, но очень действенным способом – «кнутом и пряником». Конечно же, за «пряники» отвечала Людмила Владимировна.

Однажды после трудного худсовета я спросила ее, как я говорила, всё ли было правильно, не выглядело ли это детским лепетом. Она ответила: «Нет, Лена, не волнуйтесь, всё хорошо. Вы были убедительны, но вам надо научиться говорить людям „нет“». Тогда я не поняла смысл этого совета, но запомнила, потому что он мне показался странным.

И только по прошествии времени, когда я открыла собственное агентство, я поняла смысл сказанного. Моя работа заключалась в том, чтобы представлять и защищать интересы актеров перед продюсерами. Я передавала их решения, их согласие принять участие в съемках того или иного фильма или их отказ. И в случае отказа я всегда старалась говорить «нет» так, чтобы не навредить моим клиентам, не испортить отношения, не лишить их возможности получить повторное предложение от этих кинокомпаний, продюсеров, режиссеров. Для меня совет Людмилы Владимировны оказался бесценным.