Пегги Касерта - Вместе с Джанис

— Что за задница, — с презрением произнесла она. — Отрастил волосы, начал курить траву, хочет походить на хиппи и всё это после того, как представлял светских красавчиков.

Затем, прямо в разгар своих на него нападок, она резко сменила тему.

— Эй, — произнесла она. — Давай посмотрим «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?» Я видела афишу в Вествуде. Там главную героиню играет Джейн Фонда.

Не прошло и двадцати минут, как мы подкрепились, и у меня не было никакого настроения идти куда–то. Как всегда Джанис приготовила для меня слишком большую дозу. И пока она переодевалась, я постепенно пришла в бессознательное состояние. Хлопая по щекам, ей удалось расшевелить меня. Но все мои доводы и выдвигаемые аргументы были ею отвергнуты, её даже не остановило, что меня начало тошнить с интервалами в пять минут. Она доволокла меня до машины и привезла в кинотеатр Пиквуд, где шла премьера этого фильма. Содержания не запомнила — я оказалась настолько нагруженной, что буквально каждые десять минут выбегала в дамскую комнату. После шести или семи таких пробежек, тошнить уже было нечем, и остались только мучительные грудные схватки.

219

Каждый раз как я возвращалась на своё место, Джанис смотрела на меня, еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться и говорила:

— Похоже, я дала тебе слишком большую дозу, как думаешь, солнышко?

Позднее, после того, как меня полностью почистило, всю вывернув наизнанку, мы обе, всё ещё находящиеся под кайфом, добрались до Барни, где Джанис не с меньшим успехом напилась. По дороге до Интернационаля в самый безбожный час, вдруг я заметила, что Джанис ведёт этот ярко–красный Форд, взятый ею напрокат у Герца, по встречной полосе.

— Тебе лучше вернуться на свою полосу, — сказала я.

— Чёрта с два, и не подумаю.

— Джанис, — кивая головой и с трудом подбирая, разбегающиеся от меня слова, произнесла я. — Мы так попадём в беду.

— Шутишь? Ты знаешь, кто мы? Ты знаешь, кто мы есть на самом деле?

— Нет, кто?

Мне вдруг эти слова показались такими нелепыми, что я не удержалась, чтобы не рассмеяться. Мы были в этот момент двумя нагруженными пьяными хиппи, вот кем мы были.

— Мы самые–самые хиппи из всех в мире, — многозначительно произнесла она, делая ударение на каждом слове. — Самые хиппиевые, мать вашу, во всём мире.

— Как ты это себе представляешь? — пробормотала я.

— Легко. Не есть ли это самая хипповская страна в мире?

— Да, верно.

— И какой самый хипповский штат в этой самой хипповской стране?

— Калифорния, — ответила я.

— А какой город самый хипповский в самом хипповском штате самой хипповской страны?

— Сан–Франциско.

— А теперь, скажи мне, какие самые хипповские соседи…

Я не успела ответить, как она рассмеялась и добавила:

— А кто самые хиппиевские из всех соседей?

220

— О, я поняла, наконец, что ты имела в виду, — произнесла я, почти готовая поверить в сказанное ею.

Она всё ещё вела машину по встречке, по–хипповски это или нет.

— Слушай, — сказала я. — Не иначе как ты хочешь попасть прямо в ад, либо мы с тобой попадём в аварию.

— Нет, не попадём, — озорно засмеялась она. — Здесь односторонне движение, ха!

— Тогда что за жёлтая, мать её, полоса прямо посередине дороги? — спросила я.

Только я произнесла это, как увидела в зеркальце заднего вида отражение мерцающих красных огней. Я обернулась. Два копа следовали прямо за нами. Джанис остановила машину.

— Хорошо, мисс Самая–Хиппиевская–Личность–в–Мире, — сказала я. — Посмотрим, что скажешь ты теперь.

Один из копов подошёл и нагнулся к окошку.

— Вы знаете, что ехали по встречной полосе?

Уверена, этот молодой полицейский заметил бы запах алкоголя, начал бы свои тесты, заметил бы чересчур расширенные зрачки Джанис, и началось бы. Но тут он вдруг её узнал.

— Эй, Джимми, — окликнул он своего напарника. — Быстро сюда. Посмотри, кого к нам занесло.

Подошёл Джимми и, присоединился к первому, чьё имя, как мы потом узнали из последующего разговора, было Гарри.

— Вот это да! Это же Джанис Джоплин! Боже праведный!

— Ого, — воскликнул Гарри. — Глазам не верю. У меня все ваши пластинки. Я ваш самый–самый горячий поклонник из всех.

— Все мои пластинки, — произнесла Джанис. — Их у меня всего три, и я очень сомневаюсь, что есть у вас первая. Кое–кто в Чикаго продал все копии куда–то в Канаду.

— Да, ладно, — сказал Гарри. — Я хотел только сказать, что мне очень нравится, как вы поёте.

Джимми, который, как выяснилось, тоже оказался её поклонником, спросил нас, где мы остановились. В какой–то момент, я уверилась, что добродушие исчезнет и нас повяжут.

— Ладно, послушайте, — сказал Джимми. — Двигайтесь по правой стороне, а мы сопроводим вас до Интернационаля, чтобы быть уверенными, что вы не попадёте ни в какую аварию.

221

Возвращаясь в сопровождении полицейской машины, мы всё ещё не могли поверить, что нам так повезло. Нас вернули в гостиницу в сохранности, и мы даже посмеялись с ними при прощании о возможной благодарности с нашей стороны за то, что они были с нами так милы. Но мы настолько выдохлись и были так нагружены, что и думать об этом не было даже сил.

На следующий день я проснулась в начале третьего. Чувство такое, что меня вырвали из самых недр земли. Джанис уже встала и первое, что я увидела, открыв глаза, как она готовит новую порцию, чтобы подкрепиться.

— Хочешь? — спросила она.

— Нет. Я до сих пор чувствую себя нагруженной после вчерашнего. И ты, должно быть, тоже. Почему бы тебе не обождать?

— Слушай, — ответила она мне. — Давай расставим все точки над i. Ты можешь быть моим любимым, моим братом, моей сестрой, всем кем хочешь. Но единственным в чём я не заинтересована, это, чтобы ты была мне второй матерью.

— Ладно, мать твою, — вдруг вспылив, воскликнула я. — Я и не пытаюсь стать тебе матерью. Я просто сказала, что всё ещё нагружена и знаю, что ты, должно быть, тоже. И не понимаю, что за чёрт тебя тянет заниматься этим с самого утра после ночи, проведённой под кайфом.

— Потому что это заставляет мам–мочку чувствовать себя о-очень хорошо, — произнесла она с джазовыми интонациями. — Вот мне и хотелась, чтобы ты чуть–чуть разделила со мной моё настроение.

Отвечала она, с улыбкой наблюдая, как коричневатая жидкость плавно вливается в её вену.

То было лишь началом наших худших дней, предвестником событий, которым суждено было произойти.

Ей удалось донести свою затаившуюся злобу до кафе внизу. Я заказала яйца, бекон, тост и кофе, а её снова прополоскало куском горячего яблочного пирога с кокой. Я знала, это обычная еда нарков — смак урезает твой аппетит до той точки, где тебе хочется только испытывать вкусовые ощущения, забывая про физиологическое назначение питания, и у тебя появляется страстная тяга к сладкому. И снова меня это раздосадовало.