Пегги Касерта - Вместе с Джанис

Забудь о моих головоломных комбинациях, худшее зло начало накрывать меня — жестокая, беспощадная депрессия. Началось это, когда мы все, Нейгауз, Джанис, Линда Грейвнитис и я, отдыхали в Ларкспуре. Ни с того, ни с сего, Джанис, вдруг, буквально за шиворот, потащила меня в свою спальню. Меня всю передёрнуло, когда она вытащила свою верную крышечку от пепси и остальные атрибуты и предложила подкрепиться.

237

— Я думала ты — чиста, — сказала я.

— Да, так оно и есть. Я ни разу не подкреплялась с приезда из Рио.

— Тогда не начинай снова.

— Ерунда, — сказала она, перевязывая себе руку. — Не читай мне нотаций. Я могу себе позволить разок, без страха снова подсесть.

— Ладно, — сказала я, радуясь хоть чему–то, что мы можем сделать вместе.

Оказалось, что меня так накрыло безрадостным настроением, что вместо того, чтобы счастливо поплыть, я разразилась потоками слёз. Джанис обняла меня.

— Солнышко, что с тобой? — целуя меня в щёку, произнесла она.

— Всем из нас нужно одно, — всхлипывала я. — Любить кого–то, кто сильно любил бы нас. И всё ещё никто из нас, кажется, даже не способен найти такого человека. Никто из нас никогда не сможет найти его.

Совсем позабыв, видимо, свои же слова, «Это Дэвид, и я думаю, что влюбилась в него», когда она нас знакомила, Джанис, поглаживая меня по волосам, нежным, любящим голосом произнесла:

— У тебя есть я.

— Никого у меня не будет, — потонула я в слезах от жалости к себе.

— Я буду у тебя.

Я подняла заплаканные глаза.

— Я буду у тебя, — повторила она, нежно улыбаясь.

Мы стали целоваться и, срывая друг с друга одежду, я увлекла её за собой на пушистый ковёр.

Джанис взглянула куда–то поверх, сквозь отяжелевшие веки и поплыла по волнам смешавшихся ощущений.

— О, Дэвид, — позвала она. — Дэвид, приди, Приди и поиграй с нами, дружок. Будет даже ещё лучше…

238

Не произнеси она этих слов, я не вскочила бы, не схватила свою одежду, которую она разбросала по всей комнате, не оделась бы, не выбежала за дверь, не прыгнула в машину и не понеслась бы домой.

*

В тот момент я бы дала десять к одному против продолжения наших с ней отношений, что они радикально переменятся в самом ближайшем будущем. Но шло время, дурные воспоминания загладились, и ожидание разрыва с Джанис медленно сошло на нет. Джанис появилась на ностальгическом концерте–воссоединении со Старшим Братом (к тому времени с ними играл Ник Гравенитис) в Сан–Францисском Филлморе. Исчез с поля зрения Нейгауз. Мы с Джанис по–прежнему виделись и любили друг друга довольно часто. Один сочинитель и исполнитель песен кантри, который быстро приобретал популярность, Крис Кристоферсон, жил у Джанис, но она успокоила меня, сказав, что время от времени помогает ему лишь рукой, так что его присутствие в её доме меня не беспокоило. Но скоро, как только всё, казалось, вошло на свои обычные рельсы и стабилизировалось вокруг нас, произошло нечто, что перевернуло нашу жизнь вверх дном.

Во всём оказалась замешена Кимми. Однажды, ближе к вечеру, в Трезубец, расположенный прямо у воды в Саусалито, приехали вместе Джон Кук и Бобби Нойуирт. Кристоферсон был уже там.

Кук не собирался долго задерживаться. Джанис давала бесплатный концерт в Оукленде, или каком–то местечке неподалёку, для Ангелов Ада, и он должен был забрать её оттуда после окончания. Меня несколько смутило, что он не поехал с ней, но особого значения я этому тогда не придала — я была занята, присматриваясь к Кристоферсону.

Был там ещё один человек — неряшливая, грязная юная групи по имени Даная, широко известная своей охотой за всеми, кто хоть отдалённо связан с рок–музыкой, и куда только могли занести её, так легко раздвигаемые ноги. И Кук, и Нойуирт время от времени таскали её всюду за собой. Должна сказать, что Кристоферсона она совсем не интересовала. По крайней мере, тогда в Трезубце, когда он присоединился к нам.

Нас с Кристоферсоном разделяли несколько ярдов, но я услышала, как он спросил у Нойуирта, «Кто это?» — имея в виду меня. Нойуирт рассказал.

— Как думаешь, она станет со мой спать? — спросил его Кристоферсон, (и пяти минут не прошло, как они приехали).

239

— Очень может быть, — ответил Нойуирт, никто из них двоих даже не предполагал, что я, занятая другой беседой, могла слышать каждое их слово.

— Думаю, она согласится, — сказал Нойуирт, — но она — «би». Она любовница той блондинки, Кимми.

Кристоферсон мне нравился, и я не была против такой неожиданной рекомендации, которую предоставил Нойуирт Кристоферсону. В конечном счёте, мы с Кристоферсоном разговорились. Прервав на середине нашу болтовню, он просто сказал:

— Ну что, пошли.

Сказав, окей, я предупредила Кимми, что мы уезжаем.

— Куда вы? — спросила она.

Если бы в её голосе я услышала хоть лёгкое подозрение, я бы убила его прямо на месте.

— Возможно в Стинсон, — сказала я Кимми. — Я возьму Порш, а тебе оставлю Шелби.

Я вбежала наверх, в спальное место, устроенное под крышей, прямо над гостиной и открыла верхний свет, огромное окно в крыше. За мной следом поднялся Кристоферсон, и мы прокувыркались до тех пор, пока он не выдохся окончательно и не заснул. Я спустилась и стала прибираться, помыла пару тарелок, оставшихся с прошлого раза, и собиралась уже отправиться спать, как вдруг перед домом кто–то с треском врезался в ограду.

Это были Кимми, Бобби, Даная и Джон. Видимо, зависнув в Трезубце, они всю ночь пили. И когда они были уже вдрызг пьяны, кто–то предложил отправиться к одному приятелю в Мельничную долину и искупаться там нагишом. Так–быстро–образовавшегося приятеля, парня по имени Донахью, не оказалось дома. И они, проникнув внутрь и открыв бар с напитками, пили и купались, выливая виски в бассейн и туда же бросая полупустые бутылки. Затем, нахлебавшись вдоволь смесью текилы с хлорированной водой из бассейна и еле стоящие на ногах, почти в бессознательном состоянии прибыли ко мне в Стинсон. Они были так пьяны, что не смогли остановить машину без помощи моей ограды.

240

Я вышла, выключила всё ещё работающий двигатель и, взглянув на бампер, увидела, что машина практически не повреждена. Кимми была чернее тучи. Несомненно, Кук, который после четырёх лет, таков срок наших отношений с Кимми, — всё ещё надеющийся заполучить её, всю дорогу до Стинсона отвратительно к ней приставал. Кук, по–видимому, вбил себе в голову, что Нойуирт с Кимми трахаются, хотя никаких доказательств этому у него не было. У Кимми даже и в мыслях не было кого–нибудь из них трахнуть, в то время она была сыта этим по горло.

Нойуирт с Куком ещё больше уверились в своих догадках, когда Кимми заметила спящего наверху Кристоферсона. Взобравшись по лестнице, она разделась, наклонившись, стянула с него простыню и… присосалась к нему. Как только он открыл глаза, она прыгнула на него так внезапно, что ногой зацепила один из неизолированных проводов, спускающихся с крыши. В какой–то момент мне показалось, что их обоих убьёт током, но к счастью, злополучный провод раскачивался вдалеке от неё. Кончив его трахать, Кимми совершенно голая спустилась по лестнице вниз и вдруг внезапно зашаталась. Совершенно очевидно, что для того состояния, в котором она находилась, слишком активные движения, совершённые ею только что, были явно излишни, потому что её возбуждение передалось желудку и она стремглав кинулась в туалет.