Павел Вощанов - Ельцин как наваждение [Записки политического проходимца]

А сколько кадровых дипломатов и внешнеторговых работников после распада Союза, интересы которого они отстаивали на международной арене, не вернулось домой и навсегда осталось в стане потенциального противника? Сотни, если не тысячи!

В этой связи вспоминается одна история…

Весной 1991 года в шахтерских регионах России сложилась ситуация, близкая к гуманитарной катастрофе – с прилавков практически полностью исчезли продукты и товары первой необходимости. Назревали массовые беспорядки. Ельцина такая перспектива тревожила, ибо теперь, когда он возглавил Верховный Совет РСФСР, уже не мог всю вину за шахтерские беды списывать на бездействие союзного Центра и лично на президента Горбачева. Надо было что-то предпринимать, и причем срочно. Не знаю почему, но для разговора об этом шеф позвал меня не к себе в кабинет, а на дачу в Архангельское.

– Вот что нам надо сделать: в пожарном, понимаешь, порядке закупить за границей товары для шахтерских регионов. В первую очередь – для больниц, детских учреждений и рабочих столовых. Шахтеры должны увидеть: от Горбачева – одни обещания, от Ельцина – реальная помощь! Ваш «Российский, дом» сможет оперативно решить такую задачу?

Представил возмущенное лицо президента «Российского дома» Володи Ряшенцева, который от моих слов «Надо помочь» и без того уже впадает в неконтролируемый гнев, и закинул удочку насчет финансового обеспечения поставленной передо мной задачи: у компании на большие объемы может не хватить собственных средств. Шеф отреагировал так, будто я попросил деньжат на прогулку с девочками по Москва-реке: «Чта-а?! Нет в бюджете свободных денег!».

– Вы меня не поняли, я не про деньги. Деньги не нужны, нужен ликвидный ресурс, – шеф морщится: «Какой еще ликвидный?». – Ну, что-то такое, что можно легко продать за границей, а на вырученное купить все, что нам требуется.

– Об этом вы с Хасбулатовым поговорите. Я ему скажу про ваш ликвидный.

Конечно, логичнее было бы направить меня к премьеру Силаеву. Тот выдает лицензии на экспорт любых ресурсов, от нефти до древесных отходов. Но у шефа, похоже, в этом есть какой-то неведомый мне резон. Своего заместителя Хасбулатова он вообще не особо жалует. Уж слишком часто тот позиционирует себя даже не как правую руку Председателя Верховного Совета, а как обе его руки. Ельцину об этом известно, а потому в отношениях с не в меру амбициозным замом держит дистанцию. Их деловые отношения так и не приобрели характер дружеских. И едва ли приобретут. Зато когда речь заходит о тратах, из-за которых могут возникнуть трения с парламентской оппозицией, шеф демонстративно признает первенство Руслана Имрановича: мол, как-никак известный ученый-экономист, профессор, пусть он и «принимает» уже принятое мною решение!

Как и следовало ожидать, Хасбулатов, узнав о поставленной Ельциным задаче, снимает трубку, звонит Силаеву и просит решить вопрос, в котором якобы заинтересован лично Борис Николаевич:

– Вам Вощанов при встрече объяснит, в чем суть дела…

Руками подаю знаки, стараясь обратить на себя внимание:

– Ряшенцев, Ряшенцев пойдет к Силаеву!

– А-а, да! вот тут мне подсказывают, что Ряшенцев придет и все объяснит, – и, считая свою миссию выполненной, Хасбулатов вешает трубку и поворачивается ко мне: – Вы уже определились с местом переговоров с партнерами?

– Да, Париж.

Хасбулатов озадаченно качает головой, будто я сообщил ему, что переговоры пройдут в охваченной гражданской войной Гватемале:

– Пожалуй, мне придется слетать с вами на пару дней. Это придаст вашей позиции больший вес.

– Отлично!

– Но это должен быть частный визит, не по линии Верховного Совета. Пусть «Российский дом» решит вопросы с билетами, отелем и суточными.

…От премьера Володя Ряшенцев возвращается, сияя, как полярная звезда на безоблачном ночном небе:

– Ты не представляешь, что я для нас выбил! Блеск!

В нынешние смутные времена самым ходовым российским товаром на мировом рынке являются нефтепродукты, катодная медь и редкоземельные металлы (а еще какая-то полумифическая «красная ртуть», о которой все говорят, но которую никто в глаза не видел). Заполучить экспортную лицензию на любой их объем – все равно что вытащить из колоды козырного туза. Поэтому первое, что приходит в голову, – Ряшенцев выбил у премьера что-то из этого заветного набора. Но тот качает головой: мимо, друг мой, мимо!

– Ну, если ты скажешь, что тебе дали лицензию на необработанные якутские алмазы…

– Миллион противогазов гражданского назначения!

– Чего?!

– Правда, половина из них с истекшим сроком службы.

– Да хоть новехонькие! Что мы с ними будем делать?! Кто у нас купит этот хлам?!

В том, что касается «купи-продай», Ряшенцев непревзойденный ас. Не мне с ним тягаться. Я в этом убеждался не один раз. Так вышло и с противогазами – они ушли «на ура» на перепуганный войной в Персидском заливе Ближний Восток. Спрос был настолько велик, что покупатель даже не обратил внимание на обилие экземпляров просроченной годности. Так что первая половина коммерческой операции под кодовым названием «Утихомирим шахтеров» прошла безукоризненно. Оставалось выполнить вторую – закупить товары для поставки в шахтерские регионы. После многочисленных и весьма бурных переговоров (никогда бы не подумал, что отставной офицер Ряшенцев способен торговаться из-за каждой копейки, как завзятый купец из Великого Устюга) определились поставщики: качественную, но недорогую одежду закупаем на Тайване, продукты питания – в Венгрии. В общем, задание Родины, можно сказать, выполнено. Завтра возвращаемся в Москву.

И все-таки в жилах Ряшенцева течет какая-то толика купеческой крови – ну не может он уехать из Парижа, не обмыв заключенные контракты! А обмыть их надлежит непременно в русском ресторане:

– Хочу рюмку ледяной водки, малосольный огурчик и горячие пельмени в горшочке!

– Потерпи до завтра. Дома тебе будет и водка, и огурчик, и пельмени.

– Дома – это дома. А я хочу здесь, на Елисейских полях!

В районе Елисейских полей есть только один более или менее аутентичный русский ресторан – «Распутин». Туда и направляемся.

В зале, кроме нас, ни души. И тем не менее, лишь только мы усаживаемся за столик, на подиум, под до боли знакомую музыку выскакивают разудалые русские девчонки в лубочных сарафанах с кокошниками на головах. И вдруг…

Господи, Боже ж ты мой – Эдуард Хиль! Для нас с Вовкой Ряшенцевым поет суперзвезда советской эстрады Эдуард Хиль! Непостижимо!