Мерсия Макдермотт - Апостол свободы

В конце июня Левский решил рискнуть и вернуться в Долину Роз. В самом деле, друзей у него там было больше, чем где-либо, и он успел в известной мере подготовить почву. Сначала он объехал карловские села, а потом, соблюдая осторожность, явился в родной город. Он не посмел остановиться у матери, но устроился в доме Ганью по прозвищу Маджарец, который по его совету сообщил политически сознательной молодежи о приезде друга и устроил собрание за городом.

Местом встречи Левский выбрал поляну у большого ореха в Млатишумке, одном из самых красивых мест во всей долине. Турки туда почти не заглядывали. Местность лежит между речушкой Сулуврач и Старой рекой, которая резво сбегает с гор и несется, перебираясь через пороги. Неподалеку раскинулись виноградники, где зреют душистые гроздья, которые к осени превратятся в божественное золотое карловское вино. Дальше пушистыми коврами, то светлыми, то темными, расстилаются поля пшеницы и высокой конопли; они колышутся и гнутся под порывами ветра. Сбор розы уже кончается, но в долине еще стоит росистая свежесть, как в начале лета. Вокруг царит симфония мягкой синевы и зелени: бесстрастные горы стоят в голубовато-зеленом тумане, над лесами лежат глубокие синие тени, а небо блещет лазурью, какую можно увидеть только в Долине Роз. Всего в двадцати пяти милях к югу, над Пловдивом, солнце слепит и жжет с раскаленного неба, а здесь оно светит еще мягко и ласково, греет тело и веселит душу.

Хорошая погода, красота окружающей природы и предвкушение предстоящего — все это создавало приподнятое настроение у молодых людей, пробиравшихся к Млатишумке через поля и сады. Казалось, что миром правит золотое солнце и что в нем все возможно. Выбравшись из города, участники собрания сели под тенистой липой ждать Левского, который из предосторожности должен был явиться отдельно. Они расположились на теплой земле, вдыхая напоенный ароматами воздух и слушая пение птиц и далекие звуки пастушьего рожка. Внезапно на другом берегу Старой реки показался Левский. Река вздулась — в горах таяли снега — и собравшиеся решили, что один из самых сильных должен перейти на другой берег и перенести Левского через поток на спине, ибо не подобает вожаку мочить ноги. Однако Левский жестом велел им обождать. Он выбрал подходящее место, легко разбежался и как стрела пролетел над водой, сделав шестиметровый прыжок.

Друзья не могли опомниться, а он спокойно сказал: «Идемте» и повел их к старому ореху, стоявшему в глубине леса, среди зарослей орешника и терновника. Все сели и затаив дыхание стали ждать, что скажет им человек, уже успевший стать их героем. Левский объяснил, для чего нужна внутренняя организация, показал воззвание и прочел сербский военный устав. Он рассказал о том, какую роль сыграли в 1862 году в Белграде болгарские добровольцы. Все слушали с горящими глазами, раскрасневшись от возбуждения. Людям казалось, что они становятся выше ростом и сильнее, что могут победить Турецкую империю, что нет такого дела, которого они не могли бы свершить, как бы трудно или опасно оно ни было.

Внезапно послышался скрип и шорох, будто черепаха ползла по гравию. Чары были разрушены, собравшимися совладели тревога и беспокойство, растерянность парализовала их. Может быть, выследили турецкие шпики? Сохраняя ледяное спокойствие, Левский отправился на разведку и обнаружил двух молодых болгар из Карлово. Он приказал держать их в стороне от поляны до тех пор, пока собрание не обсудит, что делать. Оказалось, что непрошеные гости явились в Млатишумку по чистой случайности; увидев собравшихся, они воспылали любопытством и решили подобраться к ним под прикрытием прибрежных кустов и камней. Некоторые из присутствующих считали, что их следует убить из соображений безопасности, но Васил Платнарев, который хорошо знал обоих, предложил поговорить с ними. Дело кончилось тем, что двое молодых людей добровольно присоединились к комитету и даже внесли средства в его фонд.

Собрание снова вернулось к главной теме. Оживленная беседа продолжалась до сумерек, когда Левский закрыл собрание и велел возвращаться в город по двое — по трое разными маршрутами.

На следующем собрании карловчане обсудили вопрос о том, как вербовать новых сторонников, и было решено в качестве ширмы для новой организации устроить философское общество, которое собиралось бы в кофейне. На деле же в философское общество будут принимать только членов революционной группы, давших присягу [75] Воспоминания очевидцев, участников создания Карловского комитета, собраны Н. Станевым и Г. Станевым и приводятся у Дойчева, см. цит. соч., стр. 35–36 и 55–57. — Прим. авт. . После успешного и знаменательного начала организованной работы в родном городе Левский объехал близкие села и организовал небольшие революционные группы и там.

В конце июня, в Сопоте, он впервые оказался на волосок от того, чтобы попасть в руки полиции, что впоследствии стало для него будничным делом. Через шпионов турки узнали, что Левский вернулся в родные края. Решив схватить его во что бы то ни стало, мюдир вызвал к себе жителя Сопота Ивана Цочева, сидевшего в тюрьме за долги, и обещал заплатить за него долг, если тот узнает, где скрывается Левский. Цочев согласился. Вскоре ему удалось выведать, что Левский прячется в саду на окраине Сопота, о чем он и сообщил в конак. Заптии тут же отправились куда было указано и на улице наткнулись на Левского с группой друзей. Остальные убежали, но Левского заптии схватили и уже выворачивали ему руки за спину, когда Левский быстрым как молния движением вырвался, оставив в их руках пиджак, и скрылся за домами. Заптии потеряли его из вида. Вместо разыскиваемого бунтаря они доставили в конак его пиджак, который оказался ценной добычей. Кроме прочего, в его карманах нашли экземпляры воззвания, три паспорта (в том числе паспорт Ивана Фетваджиева) и три восковые печати для заверки паспортов.

Эффект был такой, как будто кто-то пнул осиное гнездо. Вся долина загудела заптиями и солдатами. Мюдир Карлово собственной персоной повел отряд солдат к дому Кунчевых. Гины там не оказалось, не было и Левского, но турки перевернули все вверх дном, проверили даже бочки с вином и поленницу дров. Затем они отправились в дом Андрея Начева, зятя Левского, но и там ничего не нашли. Гина была у своего племянника Петра Фурнаджиева, который праздновал именины, и турки в конце концов узнали об этом и направились туда. Гина вышла к мюдиру, который приветствовал ее без особых церемоний: «Ну, старая ведьма, говори, где твой сын?». Гина как всегда ответила на нападение нападением: «Это вы должны отдать его мне. Вы его выжили из дома и не даете вернуться. Скажите, кому он сделал что плохое, вы заставили его бежать, а теперь спрашиваете у меня, где он!» [76] Из воспоминаний Васила Караиванова. См.: Д. Г. Страшимиров, цит. соч., стр. 711. — Прим. авт. .