Николай Коняев - Алексей Кулаковский

Однажды Кулаковский услышал, что в соседнем аласе проживает старик, который знает много сказок. Кулаковский предупредил домашних, что вернется к вечеру, и отправился в путь. Он разыскал старика, но услышал от него о других сказочниках и решил, не откладывая, встретиться с ними.

Домой он вернулся через три года… Разумеется, это просто легенда…

Никуда Кулаковский не исчезал бесследно на столь длительное время, но тем не менее знакомым Алексея Елисеевича и его близким иногда начинало казаться, что такое действительно случается с ним.

У него были какие-то особые отношения с пространством. Совершая вполне мотивированные с рациональной точки зрения перемещения, Кулаковский порой исчезал вдруг из пространства бурно развивающегося капитализма и обнаруживался совершенно в другой малонаселенной местности, куда его затягивали древние предания Якутии.

«Вместе с Иваном Елисеевичем Кулаковским он добился в областной продовольственной комиссии выделения для жителей пострадавшего от жестокой засухи 1909 года [69] Об этой засухе А. Е. Кулаковский в 1912 году писал Э. К. Пекарскому: «Злобным ураганом пролетел голод 1909–1910 годов. Умерло от голода около 10 человек и до 100 000 голов скота, добрая половина которых приходится на Ботурусскийулус»… Цит. покн.: Кулаковский: Сборник докладов. С. 81. IV Жохсогона по два пуда муки на каждого… — пишет Л. Р. Кулаковская. — Кроме этих фактов, до 8 июля 1910 года документов, касающихся жизни Кулаковского, не обнаружено. Исходя из чего, имеет под собой основание предположение о том, что в это время он, живя в Качикатцах у С. П. Барашкова, учил его детей…

Резонно предположить, что в это же время, в период с начала марта до конца июня 1910 года, была написана поэма «Сон шамана», поскольку, согласно архивным документам, А. Е. Кулаковский в 1910 году жил в Качикатцах только в это время».

Возможно, именно к весне 1910 года, когда создавалось «Сновидение шамана», и относится рассказ жителя Качикатцев А. Н. Протодьяконова, вспоминавшего, что «С. П. Барашков пригласил из города А. Е. Кулаковского для подготовки к учебе в городской школе своих детей, в том числе и меня.

Я запомнил А. Е. Кулаковского рослым, выше среднего роста, широкоплечим, чернобровым, светлоглазым человеком с жесткими усами, с довольно узким подбородком. Голос у него был красивый, звучный. Был силен, легок на ногу и проворен в движениях. Готовил он нас, пятерых детей, так же, как в школе, по предметам, по которым мы должны были сдавать экзамены осенью при поступлении в городскую школу: по русскому языку, математике, географии, истории. К нам, детям, относился очень хорошо, никогда не выходил из себя, не раздражался и объяснял исключительно доходчиво…

Насколько мне известно, он занимался еще изучением якутского языка…

Потому подолгу разговаривал со старцами наслега»…

Вот таким и был Алексей Елисеевич в Качикатцах, когда — от усадьбы Барашкова видно гору, где находилось жилье шамана Кэрэкэна — создавал свою поэму «Сновидение шамана», считающуюся вершиной его поэтического творчества.

Сколько раз повторялась эта картина в судьбе и творчестве Алексея Елисеевича Кулаковского!

Мы уже рассказывали, что само его рождение связано с камланием шамана Албакыына, снявшего заклятие эвенкийского шамана из Усть-Маи, наложенное на родителей Кулаковского.

Теперь шаман появляется, чтобы возвестить о своем пророческом видёнии, открывшемся ему, и снова — случайно ли? — А. Е. Кулаковский подчеркивает, что этот шаман его родственник.

Кажется, впервые появляется тут у Кулаковского и горбоносый Эрили.

Пока это то, во что превратился белый шаман, но как в предании о половинке золотой монеты, которую надо было проглотить матери Кулаковского, чтобы зачать сына, в этом превращении шамана в орла осуществляется и превращение самого поэта из аббревиатурной «Акулы» в сказочную птицу Ексекюлях [71] Как утверждает Е. Е. Алексеев, псевдоним Ексекюлях Елексей в переводе на русский язык обозначает «мифический двуглавый Орел Алексей». , что среди других достоинств обладает и даром пророчества.

«Сновидение шамана» — «темпераментная по накалу, планетарная по масштабам охватываемых стран и событий, динамичная по сюжету поэма, — пишет Е. Е. Алексеев. — Герой поэмы — белый шаман-провидец. Однако он — не обычный якутский шаман, он — философ, объясняющий развитие человеческого общества не сверхъестественными силами, а его внутренними законами развития, гуманист, разоблачающий ужасающие способы уничтожения человечества войною, страстный протестант против классового и национального гнетов заводчиками и фабрикантами рабочего люда и более развитыми и сильными народами слабых и менее развитых народов…

Шаман-философ за четыре года до Первой мировой войны предсказывал неизбежность бесчеловечной, страшно разрушительной всемирной войны, а за семь лет до великих потрясений в России — революцию. В комментарии к изданию поэмы Кулаковский писал: «Когда в 1910 г. писалась мною эта песня, то предполагалось, что всемирная война, так и русская революция разгорятся не ранее, чем через 20–25 лет. Великий голод и переселение на отдаленные окраины должны были случиться вслед за войной и революцией как естественные их последствия».

Якуты, как составная часть человеческого рода, не могут в этом всемирном потрясении оставаться островком. Мировой катаклизм непременно коснется судьбы малых окраинных народов. Поэтому шаман видит неминуемую гибель соплеменников, раздавленных многомиллионными голодными переселенцами. Естественно, что он мог бы призывать свой родной народ к истребительной беспощадной борьбе с ожидаемыми переселенцами. Но шаман ищет другой путь. Рассчитывая на значительный срок (20–25 лет), он советует сородичам «семьдесят семь их тайн» сопринять, чтобы «ею скормить Душу-Родительницу», «восемьдесят восемь» хитростей познать, чтобы «насытить ими Душу-Воздух», «девяносто девять наук» перенять, чтобы обогатить «Душу-Землю». В комментарии к поэме эту основную просветительскую идею Кулаковский выразил следующим образом: «Рассчитывая на такой сравнительно долгий срок, шаман советует соплеменникам успеть усвоить русское «волшебство», т. е. культуру, чтобы стать равными с пришельцами в борьбе за существование».