Александр Колкер - Лифт вниз не поднимает

— У вас просто чутье, Александр Наумович! — отвечает Сергей. — Я как раз откупил в центре на Караванной улице большой подвал и собираюсь там открыть очень уютный, но очень презентабельный…

— Я согласен! — завопил я фальцетом. — Вот мой первый взнос! Нет, нет! Пересчитайте! Ровно одна тысяча долларов!

— Но я без расписки взять ваши деньги не могу! — скокетничал граф.

— Ваше сиятельство! Какие расписки? Чушь собачья! Мы живем с вами в одном городе. У нас с вами огромный круг общих знакомых! Берите! Говорю вам, берите! Я настаиваю!!

Осинцев взял “баксы”, взглянул на меня каким-то сумасшедшим взглядом и, понизив голос, спросил:

— Вы не могли бы найти еще человек двадцать, таких же как вы?

— Я постараюсь… Но зачем? Ведь так нам больше достанется прибыли, — перешел я на такой же конспиративный тон.

— Действительно! — подхватил Осинцев. — Как же я сам не усек такую простую мысль! Да вы, Александр, настоящий коммерческий гений. Перспективнейший компаньон! Я бы на вашем месте бросил сочинять музыку и целиком отдался бизнесу!

Услышав такой дифирамб в свой адрес, я выхватил из кейса монографию “Александр Колкер” и, в знак признательности за грядущее материальное благополучие, благодарно написал:

Их сиятельство взошло, а материальное благополучие моей семьи, увы, закатилось. Через неделю граф поставил мне ультиматум: “Или еще пять тысяч “баксов”, или вы туг же вылетаете из дела. Желающих на ваше место — море. Расходы на постройку ресторана космические. Вносите деньги. Все окупится сторицей! Чтобы получать, надо вкладывать! Через год вы запросто сможете полететь всей семьей в Южную Африку или в Гваделупу. Выбирайте сами!”.

Пришлось кое-что продать. Немного удалось подзаработать концертами. Ликвидировал сберкнижку. Дело есть дело! Ровно через неделю дрожащими руками вручил означенную сумму Сергею Викторовичу.

Спустя год меня пригласили на собрание акционеров ресторана “КЭТ”. За богато накрытым столом сидело человек тридцать незнакомых мне людей. Из знакомых была одна Капуро. Улучив момент, спросил ее мужа:

— Юра, вы акционеры?

— Что я, идиот! — огрызнулся Берендюков. — Я слишком хорошо знаю Осинцева!

Внутри что-то оборвалось…

Граф предложил сначала всем подкрепиться. Услужливые официанты не скупились. Наливали в фужеры. Когда акционеры стали смотреть осоловевшими глазами, над столом нависло что-то дородное с вульгарным красным ртом и копной черных волос.

— Мой заместитель по финансовой части, — произнес граф трезвым голосом. Раздались аплодисменты.

— Уважаемые акционеры! — начала мадам. — Ваш ресторан…

Здесь она сделала паузу, чтобы насладиться произведенным впечатлением.

— О чем это я? Ах, простите! Ваш ресторан не окупил еще расходы на строительство.

Дальше из красного рта забулькали цифры. Люди стали клевать носами. Я проснулся на последней фразе:

— Принимая во внимание все вышеизложенное, должна официально сообщить, что выплата дивидендов в соответствии с размером ваших взносов откладывается еще на полгода.

К этому времени меня окончательно развезло и я заорал через стол:

— Ваше сиятельство! Предлагаю вам за небольшое вознаграждение “крышу”!

— Не понял?! — изумился граф, измерив меня глазами.

— Чего же тут не понять? Рискую жизнью и иду на подвиг! Ради нашего общего дела!

— Не отдаст! — пилили меня домочадцы. — Такого идиота поискать надо!

Они ошиблись. На Руси графья всегда отличались благородством. Мой пай мне фирма “КЭТ” возвратила. Даже с мизерным наваром.

На этом я с коммерческой деятельностью завязал…

“Целуй меня, КЭТ!”.

“… если меня угнетают какие-то жизненные невзгоды и я не могу с ними справиться, я считаю, что они не существуют. Их просто нет.”

Зинаида Иванкович, редактор телевидения и большая умница

…Как-то Роман Карцев удачно заметил: “Если артиста не показывают по телевизору, значит, сидит!”.

Действительно. Такая нынче эпоха.

Можно с успехом выступать всю жизнь на эстраде, можно десятилетия работать на театральных подмостках, но если тебя не показывают в этом “волшебном ящике” — тебе крышка. Страна тебя не узнает. Примеров тому не счесть.

И наоборот. Одно яркое выступление в “Голубом огоньке” — и певец утром просыпается звездой. Так было с Муслимом Магомаевым.

А как же сегодня завоевать свою ступеньку в искусстве, как сохранить известность и не испытать горечь забвения?

Здесь я могу предложить на выбор три варианта.

Первое.

Надо быть богатым. Очень богатым!

Тогда ты можешь купить себе время в телевизионном эфире и периодически напоминать о себе. Жив, курилка! А главное — не сидит!

Второе.

Можно умереть.

Тогда голубой экран посвятит тебе (может быть посвятит) минут двадцать. Дескать, ушел преждевременно из жизни такой-то. А как мы его любили! Какой весомый вклад он внес в национальную копилку нашего российского искусства! Как правило, этим все и заканчивается. И никто никогда не признает, что преждевременный уход из жизни состоялся задолго до смерти физической. Сняли с эфира — и привет!

Я умышленно не привожу конкретные примеры, для этого надо было бы удвоить объем печатных листов издания.

Третье.

Надо покинуть свою страну. Свалить в дальнее зарубежье. Ближнее не считается. Уезжать желательно в ореоле великомученика. Мебель продана. Квартира пуста. Ты сидишь на соседской табуретке…

Как можно пропустить такое несчастье?!

Толпа телевизионных див с передвижной съемочной аппаратурой врывается в квартиру. Ты смотришь в телеобъектив отсутствующим, а лучше этаким скорбным взглядом. У зрителя должно быть ощущение, что ты присутствуешь на собственных похоронах. Телеоператоры передвигаются бесшумно, чтобы не потревожить “усопшего”. Страна в трауре…

Лучше уезжать не сразу, а постепенно. Тогда время пребывания на телеэкране можно растянуть на несколько дней! Тогда твой образ сохранится в памяти народной, пока…

…пока ты не вернешься назад! И вот здесь надо не промахнуться!

Ты не просто возвращаешься. Нет! Ты даришь себя России! Народу!

И вот те же телевизионные дивы встречают тебя в аэропорту (на вокзале). Опять ты в центре внимания! Все телеканалы дерутся между собой за право первыми показать этот счастливый для страны миг! Советую тебе виновато улыбнуться соотечественникам, смахнув скупую слезу. Волнение переполняет тебя! Слова застревают в горле!

Может быть, ты вернулся назад навсегда, к “первой жене”, отдавшей тебе всю жизнь? Нет! Ты периодически будешь смываться к “любовнице”, ибо там теперь твое постоянное место жительства. Как говорится, “пардон муа”. Дело сделано. Ты снова надолго становишься героем “волшебного ящика”.