Леонид Млечин - Алиби для великой певицы

РОВС держался на его энергии, инициативе и личном авторитете. Кутепов сам руководил всей боевой и разведывательной работой РОВС, которая так тревожила Москву.

Первый председатель РОВС генерал-лейтенант Петр Николаевич Врангель, считавший войну с большевиками проигранной, не одобрял террористические операции Кутепова. После смерти Врангеля председателем РОВС на короткое время стал великий князь Николай Николаевич. В 1928 году Кутепов, наконец, возглавил РОВС и тогда уже развернулся по-настоящему.

Переехав в Париж, Кутепов сразу приступил к созданию боевых групп для нелегального проникновения на территорию СССР. В приказе по РОВС, который Кутепов подписал через четыре дня после смерти великого князя Николая Николаевича, говорилось: «Пусть каждый воинский чин помнит, что раз поднявши меч, опустить его не может, ибо меч наш карает неправду, насилие и зло, царящие в России».

Кутепов, человек властный и деспотичный, хотел превратить РОВС из клуба ветеранов, вспоминающих былые битвы, в боевую организацию. Кутепов полагал, что война с захватившими власть большевиками должна продолжаться. Он верил, что большевики в Москве долго не продержатся, что народ их свергнет. Надо было просто помочь организовать внутреннее сопротивление большевистской власти.

Русский общевоинский союз Москва считала источником постоянной опасности. Агентурные данные свидетельствовали: стратегическая цель руководства РОВС — вооруженное выступление против советской власти.

Конечно, в 1930-м рассеянные по Европе остатки Добровольческой армии лишь с большой натяжкой можно было рассматривать как непосредственную угрозу для страны. Но в Москве по-прежнему полагали, что в случае большой войны в Европе противник (или противники) Советского Союза неминуемо обратятся за помощью к белогвардейцам.

Руководство РОВС и в начале 30-х годов не отказалось от своей стратегической цели — вооруженным путем свергнуть советскую власть. РОВС рассчитывал на скорую войну в Европе, когда противники Советского Союза призовут под свои знамена полки Добровольческой армии. Ее структура была сохранена и в эмиграции.

Бывшие офицеры считали себя находящимися на военной службе, даже если они давно уже работали таксистами. Молодые офицеры вечерами и в воскресные дни проходили переподготовку, изучали боевые возможности Красной Армии, ситуацию в СССР.

Кроме того, руководство РОВС попыталось организовать террористические акты внутри Советского Союза. Взрывчатка, оружие, снаряжение забрасывались через границу — чаще всего финскую, румынскую или морским путем.

Подготовкой террористических групп занимались отделы РОВС во Франции, Болгарии и Югославии. Террористическим группам оказывали содействие 2-й отдел генерального штаба французской армии, польская дефензива, румынская сигуранца, финская контрразведка. За всем этим, по информации ОГПУ, стоял генерал Кутепов.

Александр Павлович Кутепов родился в Череповце, гимназию закончил в Архангельске, юнкерское училище — в Петербурге.

«Сын скромного лесничего, молодой подпоручик Александр Павлович Кутепов во время русско-японской войны за боевые заслуги был переведен в лейб-гвардии Преображенский полк, — писала парижская газета «Русская мысль». — Будучи три раза ранен на германском фронте, сражаясь в этом полку, Кутепов стал его последним командиром в 1917 году».

Оказавшись случайно, будучи в отпуске, в Петрограде в дни февральской революции, полковник Кутепов не воспользовался возможностью тут же вернуться на фронт, к себе в полк.

Когда растерявшийся командующий Петроградским военным округом генерал Хабалов поручил ему очистить от восставших Литейный проспект, поставив его во главе сборного отряда из нескольких рот, надерганных из разных запасных батальонов, Кутепов принял этот отряд под свою команду.

Отряд полковника Кутепова был единственным, первоначально действовавшим не без успеха. Но к концу дня 27 февраля он оказался изолированным и потерял связь со штабом округа. Тогда часть отряда укрылась в здании миссии Красного Креста, другая смешалась с нахлынувшей толпой.

Александр Солженицын, посвятив действиям отряда Кутепова несколько глав в третьей части своей эпопеи «Красное колесо» — «Марте Семнадцатого», приходит к выводу, что Кутепову удалось сделать «немного, но если бы из тысяч офицеров, находящихся тут, еще хотя бы сто сделали по столько же, то никакая революция бы не произошла».

В декабре 1917 года Кутепов вступил в Добровольнее кую армию и ушел в ее первый Кубанский поход командиром третьей роты 1-го офицерского полка.

Перед самой смертью в марте 1918 года генерал Лавр Георгиевич Корнилов назначил Кутепова командиром ударного полка.

В генералы Кутепова произвел Антон Иванович Деникин. Кутепов со своей дивизией взял Новороссийск и некоторое время оставался в городе генерал-губернатором. Большевики обвиняли его в жестоких репрессиях против населения в бытность генерал-губернатором.

Вскоре Деникин назначил Кутепова командиром 1-го армейского корпуса, с которым генерал взял Курск, а затем и Орел. В сентября 1920 года Врангель назначил его командующим 1-й армией. Командармом Кутепов пробыл недолго — до того самого дня, когда остаткам Белой армии пришлось покинуть Россию.

В эмиграции многие говорили, что именно благодаря военным талантам Кутепова Врангелю удалось продержаться в Крыму до ноября 1920 года.

После эвакуации из Крыма 1-й армейский корпус Кутепова был высажен на залитое дождем пустынное поле за полуразрушенным турецким городком Галлиполи.

«Галлиполийское сидение» продолжалось до конца 1921 года, после этого части армии генерала Врангеля были переведены в Болгарию и в Югославию.

В течение многих лет Галлиполи оставался символом стойкости, исполнения долга и верности избранному пути. Галлиполийские общества вместе с полковыми объединениями Добровольческой армии заполнили собой все уголки русского зарубежья.

Галлиполийцы генерала Кутепова, хранившие верность своему генералу, стали костяком белой русской эмиграции.

Председатель ОГПУ Вячеслав Менжинский доложил Политбюро ЦК ВКП(б), что операция по ликвидации головки РОВС увенчалась успехом, что похищение и уничтожение генерала Кутепова оперативной группой серьезно ослабило военную эмиграцию. Менжинский просил Политбюро отметить участников операции в Париже орденами и именным оружием.

Советская печать дала резкую отповедь империалистическим клеветникам, которые утверждали, что Кутепова похитили и убили агенты Москвы.

3 февраля 1930 года «Известия» посвятили половину первой полосы истории с генералом Кутеповым.