Леонид Млечин - Примаков

Муамар Каддафи всегда принимал гостей в бедуинской палатке

Неужели опять премьер-министр Японии Коидзуми заговорит о «северных территориях»? 2005 г

Маркус Вольф — легендарный руководитель разведки ГДР. Справа — директор Службы внешней разведки России (СВР) С. Н. Лебедев. 2005 г.

С одним из самых эффективных региональных лидеров России Минтимером Шариповичем Шаймиевым. 2005 г.

В Государственной думе с членами фракции «Отечество — Вся Россия»

Евгений Примаков со своей второй женой Ириной Борисовной

С друзьями — великим поэтом Расулом Гамзатовым

и выдающимся ученым Михаилом Чоккаевичем Залихановым

С Александром Григорьевичем Лукашенко Евгений Максимович Примаков встречался много раз, по-дружески и плодотворно

С Ламберто Дини, министром иностранных дел Италии

На Валааме с А. А. Козициным и владыкой Панкратием. 2005 г.

В центре — выдающийся флотоводец адмирал Владимир Чернавин, однокашник Примакова по Бакинскому военно-морскому подготовительному училищу. Рядом с Примаковым — первый заместитель председателя правительства Москвы Людмила Швецова

С внучками на даче. 2006 г.

В гостях у издательства «Молодая гвардия»

С великим кинорежиссером и другом Георгием Данелия

В компании мидовцев

и выдающегося кардиолога Д. Г. Иоселиани (крайний справа)

С Гельмутом Шмидтом

В Торгово-промышленной палате работы не меньше, чем в правительстве

Пять председателей правительства России

С Михаилом Ефимовичем Фрадковым

Евгений Примаков и Владимир Путин в президиуме XIV съезда Российского союза промышленников и предпринимателей. 2004 г.

Поистине мудрый, участливый и чуткий к судьбам страны и людей патриарх Алексий II

Вот какие советы Громыко-старший давал сыну, отправляя его на загранработу:

— В коллективе старайся вести себя ровно, не выпячивайся, будь поскромнее. Больше слушай, чем говори. Важно слышать не себя, а собеседника. Если не уверен, что надо говорить, лучше промолчи. И еще: не заводи дружбу с иностранцами, политикам и дипломатам она излишняя обуза.

Громыко был куда искуснее Молотова, что признал такой знаток дипломатии, как бывший государственный секретарь Соединенных Штатов Генри Киссинджер. По его словам, Громыко не верил в счастливое озарение или в ловкий маневр. Это противоречило бы его врожденной осторожности. Он был неутомим и невозмутим. Если он выходил из себя, значит, эта вспышка была тщательно продумана.

Громыко никогда не начинал переговоры, не вникнув в суть дела. Было бы самоубийством начать переговоры с ним, не изучив досконально документов, признавался Киссинджер. Громыко высоко ценил подготовительную работу — подбор материалов к переговорам, считал, что это необходимо проделать самому, чтобы быть на высоте в момент переговоров. Министр не чурался черновой работы, поэтому часто брал верх над менее подготовленным и менее опытным дипломатом.

Он не допускал импровизаций, хотя импровизация — это необходимый элемент в дипломатии. Но во время холодной войны импровизация была опасным делом. Он мог часами вести переговоры, ничего не упустив и ничего не забыв. Перед Громыко лежала папка с директивами, но он ее не открывал, вспоминает его главный переводчик Виктор Михайлович Су-ходрев. Если речь шла о сложных разоруженческих материях, где масса цифр и технических подробностей, то он сверялся с цифрами. Всё остальное держал в голове, хотя его коллеги, в том числе американские госсекретари, преспокойно доставали толстые папки и зачитывали самое важное.

Громыко серьезно изучал своего будущего партнера на переговорах, читал его биографию, пытался понять его методы ведения беседы, расспрашивал наших послов об этом человеке. Он хорошо владел английским языком, но обязательно требовал перевода. Хитрость Громыко состояла в том, что он получал дополнительное время для размышлений. Пока переводчик переводил, он обдумывал ответ.