Елена Горбунова-Посадова - Друг Толстого Мария Александровна Шмидт

Коли вздумаете навестить нас, так захватите с собой колун. У нас есть немного крупных дубовых дров и без колуна с ними ничего не поделаешь. Екатерина Ивановна Вам и всем очень кланяется".

57

..."Сейчас только вернулась с работы: и скородила и сгребала солому на своем огороде и кирпичей массу повырыла 1). Целый день, не разгибаясь, работала и буквально радовалась. Так хорошо всюду. День был нынче так тепел, что я все время работала в одном платье. Одну десятину моего огорода засеяла чечевицей и немного овсом. Хотелось мне всю засеять овсом, да заимообразно семян никто не дал, а чечевицу племянник мне подарил. Вторую же половину буду скоро скородить".

Из писем к Л. Ф. Анненковой 2).

... Живу я в Овсянникове, занимаю избушку (бывшая кухня); настоящее лето постараюсь ее переделать; она и сыра и холодна; а то я зимами все хвораю бронхитом и в таком помещении от этой болезни трудно отделаться. Теперь, весною, работы много: собираю дрова, убираю сады Татьяны Львовны, выбираю камень из огорода, -- на этой земле когда то стояли избы, так что камня не оберешься, и пахать и полоть трудно. Вот я третий год весной усиленно выбираю камень, а его все еще очень много. Огород у меня бывает роскошный: круглый год и я сама и многие друзья мои из крестьян едим все с него.

Не знаю, как у вас, а у нас погода стоит плохая и совсем не дает работать: еще овес никто не сеял, а огороды не паханы стоят. Дожди, ветер, холод, и на май не похоже. У меня есть хорошая корова, ухаживаю за ней с большой любовью, и она, моя голубушка, буквально кормит меня. Каждую неделю сливочного масла продаю на два рубля, денег этих на мою жизнь достаточно. Из летних работ у меня только и есть, что огород и сенокос: ржи себе не сею, а овес имела прошлый год, сеяла с одним крестьянином и на мою долю досталось 4 копны, так что и до сих пор имею свою овсянку".

..."Нынешнюю осень я первый раз посеяла себе ржи: коли жива буду, то на будущий год устроится жизнь моя много легче при своем хлебе.

Приехать к вам отдохнуть и погостить после страшно напряженного труда -- может быть только мечтой, но в действительности это невозможно: я в неделю выручаю за сливочное масло 60 коп. -- это все, что у меня есть за душой, -- ну, как же, моя голубка, уехать на эти деньги и на кого мне оставить корову с телушкой, чем заплатить за уход за ними в мое отсутствие?".

----------------

1) Огород М. А--ны был как раз на том месте, где когда-то стояла деревня Овсянниково.

2) Анненкова, Леонида Фоминишна, единомышленница Л. Н--ча, одна из ближайших его друзей. По мужу помещица Курской губ. Ее муж был либерал, юрист, большой знаток и специалист своего дела. Не служил, так как "не уважал" тогдашнее правительство за его произвол. Но, как к специалисту, к нему обращались из высших судебных учреждений Петербурга и даже, бывало, вызывали его для консультаций. Он советы давал, но служить не шел. Идеям жены он не сочувствовал, но все же был под некоторым ее влиянием. Так по ее настоянию был закрыт очень выгодный для хозяйства винокуренный завод. Леонида Фоминишна пользовалась большим уважением окрестных крестьян. Успешно их лечила. Среди единомышленников Л. Н--ча она пользовалась большой любовью и уважением и имела большое влияние на молодежь. Отличалась необычайной добротой, радушием и гостеприимством.

58

Пахать, косить и вообще нести тяжелую работу сама М. А. не могла, нанимала, но при этом всегда старалась так заплатить работающим, что бы им не обидно было. Платила она при всей своей бедности всегда дороже, чем соседние помещики, а потому у нее всегда была нужная ей помощь и работали ей лучшие поденные.

"Не знаю, как выразить мою радость, -- пишет она той же Л. Ф. Анненковой, -- что заработная плата растет не только здесь, но и у вас. На днях сосед -- помещик приезжал к богачу мужику с предложением взять его имение в аренду по 4 рубля за десятину, говоря, что невозможно господам своими рабочими убирать землю по такой высокой цене; но мужик-богач отказался от дешевой аренды, так как одному не убрать 60 десятин, а нанимать -- приступа нет. Кто знает, а, может, мы все накануне великого события: если не в силу нравственного закона, то в силу обстоятельств землевладельцы отдадут землю крестьянам".

Зимой 1894 года у М. А--ны гостила Марья Львовна. Вот отрывки из ее писем ко Л. Н--чу.

"М. А. обрадовалась, засуетилась, стала меня всячески ублажать и все приговаривала: "городская моя, гадостная". Я очень рада, что приехала к ней. У нее тепло, даже жарко, никаких крыс, даже мышей, Васька жирный и чудный котенок, и она, искренне, от всей души наслаждается, и я радуюсь ее прекрасной, тихой жизни. Вечером долго с ней говорили, она все расспрашивала обо всех и обо всем, рассказывала об Алекс. Ив. (Кусаковой), которая у нее пробыла три дня и этим доставила ей большую радость. Мне кажется, что я не приеду к вам, а вы приезжайте ко мне"...

"Мы живем отлично. Жизнь перемешена, то сидим занимаемся, то возимся со всякими делами, и это приятно и весело. Только одно горе -- не поспеваю за М. А--ной. Только что хочу что-нибудь сделать, а она уже делает или сделала. Хотя теперь начинаю привыкать. Тоже не могу никак вставать рано, а она встает чуть свет, потихоньку все сделает -- топит, стряпает, а проснешься, -- самовар уже кипит и все готово, а она хохочет. Мы теперь мечтаем уже о том, как я к ней приеду весной -- парники и огород работать. Науки мои идут успешно и во все время в Москве я не прошла столько и так хорошо, как здесь"...

"Решительно не понимаю, -- пишет М. А. 22 ноября 1895 г., -- чем я заслужила такую любовь, что бы вы, мои дорогие друзья Лев Николаевич, Таня, Маша, так заботились обо мне. Крепко вас всех обнимаю, очень целую и несказанно благодарю. А теперь подумайте только, милая Марья Михайловна 1) с Петром Петровичем Белоусовым (ее товарищ доктор), оба прикатили ко мне и самым тщательным образом выслушали меня, дали лекарства. Милочка Марья Михайловна налепила на бок мне papier fayard, да еще намеревается еще приехать. Господи, да за что же это мне? Скажу вам, я эту ночь спала и мне много легче. Сегодня я

----------------

1) Холевинская, женщина врач в Туле, хорошая знакомая Толстых, особенно Марьи Львовны.

59

уже с Ив. Ив. 1) проверяла Дрожжина 2). Крепко вас всех обнимаю, мысленно с вами сижу в Москве".

Приписка Холевинской на том же листке бумаги: "Дорогая Марья Львовна, я только что от М. А--ны. Я Думаю, что она должна поправиться. У нее большая бодрость духа, стоическое отношение к смерти, отсутствие этого ужасного чувства страха смерти, -- все это отличные признаки, и при таком направлении, по моим замечаниям, люди отлично справляются с физическими недугами. Она мне сказала, что после 13 бессонных ночей эту ночь она спала сносно... После консультации мы с удовольствием поели у М. А--ны кислой капусты и рыжиков, а у Ив. Ив. напились чаю, поговорили об одном отвлеченном вопросе и покатили домой"...