Елена Горбунова-Посадова - Друг Толстого Мария Александровна Шмидт

87

Трудно было без слез читать письма Саши с этой "воли" у стен тюрьмы. Он радовался воздуху, свободе движений, возможности вести разумную работу, самому обслуживать себя и т. д. Он уже едва мог встать с постели, мучительно харкал кровью, но был счастлив.

Через 1╫ месяца после выхода из тюрьмы он умер.

Горячо переживая тяжести, вызванные войной, революцией и ее подавлением, страдая чужими муками, М. А. ни в чем не изменила за это время своей жизни, ни в чем не изменились ее взгляды. Она верила, твердо знала, что добрая цель может быть достигнута только добрыми средствами, что насилие всегда приносит гнет, страдания, раззорение, беды, а потому в душе ее не было радости при победах той или другой враждующей стороны, а была только тяжесть от бездны людских страданий, от затемнения человеческого сознания теми или другими дурманами, от того, что люди так далеко отходят от единого верного пути и единственного доступного нам способа разрешить все личные и общественные вопросы жизни, -- это жить самому по законам своей совести.

Вот отрывок из письма Марьи Львовны к Вере Сергеевне. Толстой 1905 г.

"... Да, политика заела совсем. М. А. вчера звала к себе и говорит: "райская жизнь, ни одного слова о политике". Она удивительна, М. А., -- я всегда от нее учусь. Всегда строго ко всему (в себе) относится и много много, мне кажется, вносит добра в мир".

И еще отрывок из другого письма Марии Львовны к той же В. С. Толстой в том же году:

"...Сегодня была удивительная по своей высоте и твердости Марья Александровна. Рассказывала, какое у нее вдруг наступило душевное успокоение, что ей ничего не страшно, что она смотрит вперед, ничем земным не тревожится, и как ей хорошо и радостно. Я вижу по ее серьезным глазам, что она пережила какой-то душевный переворот, и я боюсь, что это перед смертью. Коровы у нее нет, деньги, припасенные на корову, она понемногу проживает, и это ее нисколько не тревожит, как бывало. Вот удивительный человек, и как с ней хорошо".

5. М. А. ШМИДТ В 1905 -- 1909 гг.

Почти закончив свою работу о М. А--не, я, разбирая оставшиеся материалы, нашла в них много такого, что жаль было не использовать. Часть этих выписок я помещаю здесь.

Вот отрывок из письма Льва Н--ча к Марье Львовне от 30 января 1906 года.

"Сейчас до обеда был у Марьи Александровны. У нее молока нет, сидит одна, хрипит в своей избушке, и на вопрос, хорошо ли ей, не скучно ли, всплескивает руками".

Письмо Льва Н--ча к М. А--не от 3 февраля 1902 г. из Крыма, куда Л. Н. был увезен совершенно больным и где он несколько

88

раз вновь тяжело захварывал. Письмо это было продиктовано Л. Н--чем в день, когда положение его было почти безнадежно.

"Милая Мария Александровна! я второй раз испытываю то, что вы хорошо знаете, -- как радостна близость смерти. Не говорю о любви окружающих, находишься в таком светлом состоянии, что переход кажется не только не странным, но и самым естественным. Доктора говорят, что могу выздороветь, но когда я в хорошем состоянии духа, мне жалко терять то, что имею.

Прощайте, благодарю вас за любовь, которая много раз утешала меня. Ваш друг и брат Л. Т.".

"У нас все хорошо, -- пишет Л. Н. 2 мая 1906 года Софье Андреевне, -- не с моей, но с самой мирской точки зрения. Мне почти так же хорошо, как Марии Александровне".

Из дневника Льва Н--ча от 1 января 1905 г.

"Не могу нарадоваться своему счастью. Был у Марии Александровны. Она то же испытывает. Как легко было бы всем жить так. Ах, если бы немного содействовать этому".

Из "Яснополянских записок" Д. П. Маковицкого 1) от 6 октября 1905 года.

"М. А. рассказывала, что с тех пор, как перестала жить эгоистической жизнью, интересами личности, и знает, что жизнь не кончается со смертью, она не боится страданий. Испытав их на себе, она знает, что болезнь, страдание только возбуждает и усиливает любовь к людям. Она не боится труда и лишений, живет спокойно.

"Из сочинений Л. Н. ей больше всего нравится "Критика догматического богословия" и "Соединение и перевод Евангелия". По ее словам, Л. Н. долго работал над "Соединением". Часто хотел бросить эту работу, думая, что не осилит. Церковь в течение веков старалась скрыть истинное учение Христа. Раскрыть всю эту ложь, кто же мог это сделать, кроме Льва Н--ча? Чтобы довести эту работу до конца, нужна, кроме ума, еще великая любовь к людям".

"Про себя М. А. сказала, что она старается не отвлекать своего внимания от того, что Л. Н. писал в Ассархадоне: что жизнь одна, что тот, кто губит жизнь человека или животного, -- губит себя".

Из дневника А. Б. Гольденвейзера ("Вблизи Толстого"). Июль 1908 года.

"Марья Александровна опасно больна. У нее уже с месяц постоянно жар... Вчера был у нее Душан и сказал, что ее дело очень плохо: отек легких, сердце очень слабо и отекли ноги. Если

----------------

1) Душан Петрович Маковицкий (1866--1921), домашний врач Толстых, словак, единомышленник Л. Н--ча. В Словакии, до приезда в Россию, организовал издание книг для народа, словацкий "Посредник". Живя в Ясной Поляне, вел очень подробный дневник, записывая незаметно, часто в кармане, очень подробно все события и более интересные разговоры. По ночам он расшифровывал записанное. Часть этих записок напечатана под названием "Яснополянские записки" Толстовским музеем. Живя в Ясной, самоотверженно лечил окрестных крестьян и пользовался большой их любовью.

89

в ближайшие дни ей не станет лучше, то она долго не протянет. У нее незадача с огородом и клубникой: все плохо, всего мало. По ночам она все в своем шалаше сторожит клубнику, но так больна и слаба, что не в состоянии ходить, а только лежит и свистит".

Из "Яснополянских записок" Д. П. Маковицкого.

"Мария Александровна не была рада моему приезду, сказала, что ей не нравится, что меня к ней гоняют, что она каждую зиму так хворает и это проходит.

"...В разговоре о Льве Николаевиче М. А. сказала мне, между прочим:

-- Когда я хорошенько подумаю о словах Л. Н--ча, я всегда нахожу, что он прав. Иногда мне кажется, что он ошибается, но, подумав хорошенько, я всегда убеждаюсь, что я сама не понимала дела".

----------

ЧАСТЬ ПЯТАЯ.

Так прожила Мария Александровна до лета 1910 года.

Когда мы приехали весной в этом году в Овсянниково, у М. А--ны жила помощницей молодая девушка полу-сирота из очень бедной семьи. Среди лета она ушла на работу домой, а ее заменил ее младший братишка, мальчик лет 15, распущенный Андрюшка.

М. А. была особенно нежна с ним. Она знала его тяжелое, сиротское детство, с пьющим отцом, в вечном голоде, и как будто старалась вознаградить его за все пережитые им горести своими заботами и лаской.

-- Подумайте только, наберут плесневелых корок, они плесень сполоснут, водой запьют, -- тем и сыты, -- рассказывала М. А.