Анатолий Гордиенко - Первый комендант

Автоматная стрельба вдалеке совсем прекратилась. Молчанов поспешил на командный пункт. Только вошёл, как его вызвал по рации Антонов.

— Противник бежал, — докладывал запыхавшийся Молчанов. — Мосты, дороги, подступы с озера заминированы. Есть потери. Разведка, посланная на станцию, противника не обнаружила. Где триста шестьдесят восьмая дивизия, пока не ясно.

— Ваши действия, комбат?

— Считаю необходимым, товарищ капитан первого ранга, послать усиленные подразделения по дороге на юг и на север. Занять оборону вокруг села Деревянного и ждать донесений разведки.

— Согласен. До связи, комбат.

Высадка десанта продолжалась. На берег сходили артиллеристы, по дощатому настилу сводили лошадей, скатывали пушки. Прибежал радостный помкомвзвода Силкин, доложил, что на одном из домов он водрузил флаг Военно-Морского Флота. Молчанов пожал ему руку и кивнул на матроса Полякова:

— Поляков над нашим КП красный флаг поднял, ему первенство принадлежит, дорогой мой Силкин. Давайте теперь вот о чём подумаем. Нужно пожары тушить. Местных жителей, видно, гитлеровцы угнали, а может — в лесу попрятались. Нельзя нам допустить, чтобы огонь перекинулся на другие дома. Помоги, Силкин, пусть твои ребята возьмутся, ей-богу, славное дело сделаем. Давай, дорогой…

Возвратилась разведгруппа, посланная на север: противник не обнаружен, дорога и мост заминированы, сапёры ведут разминирование. Молчанов наносил данные на карту, когда его снова вызвал Антонов:

— Воздушная разведка сообщает: части триста шестьдесят восьмой дивизии в сорока-сорока пяти километрах от Деревянного. Значит, к вечеру могут быть в селе. Петрозаводск горит. Противник не замечен. Перед вами его тоже нет. Считаю разумным задержать дальнейшую высадку десанта. Принимаем решение послать к Петрозаводску на разведку торпедные катера. До связи.

Вернулись все разведгруппы. Молчанов отметил их донесения в толстом блокноте и на карте. Вскоре его снова вызвали с корабля. Вести были утешительные — залив у Петрозаводска не заминирован, вражеских солдат в городе не видно. Антонов передал приказ:

— Подготовить основную часть батальона для посадки на корабли с целью последующей высадки десанта в Петрозаводске.

— Вас понял, — ответил Молчанов.

Он тут же приступил к подготовке десанта на Петрозаводск. Затем вызвал командира 3-й роты лейтенанта Тикунова и приказал ему оставаться в Деревянном с задачей оборонять село до прихода частей 368-й дивизии. Остальным подразделениям под командованием начальника штаба Писаревского и замполита батальона Зайцева следовало наступать вдоль дороги на Петрозаводск с задачей не позднее следующего утра соединиться с десантом в городе.

Молчанова снова вызвал «Марсовый».

— У аппарата Антонов. Ещё одна новость, Иван Сергеевич. Мы тут посоветовались с Лощаковым и решили назначить вас военным комендантом Петрозаводска, разумеется, с совмещением обязанностей командира батальона.

— Спасибо за доверие, Неон Васильевич, но не очень понимаю свою будущую должность.

— Надо будет город подлечить, подремонтировать, а вы строитель, вам и карты в руки. Затем охрана порядка, забота о людях, освобождённых от захватчиков. Всего не перечислишь, обстановка вам подскажет сама. До встречи в Петрозаводске. Торопись, Иван Сергеевич, думаю, ваши десантники будут первыми сухопутными войсками, ступившими на улицы Петрозаводска.

В полдень 28 июня 1944 года морские пехотинцы 31-го батальона высадились на дымящемся причале Петрозаводского порта. В полной боевой выкладке — в касках, с винтовками, автоматами, с тяжёлыми вещмешками — они торопливо сбегали по крутым сходням на причал, где их подхватывали десятки рук. Женщины, старики, детвора кричали им радостные слова, улыбались, плакали, обнимали, неумело совали букетики цветов, дотрагивались до погон, до новеньких касок с большими красными звёздами. Мальчишки в саже — гасили тлеющие доски причала. Женщины ещё кое-где бегали с вёдрами, лили воду. Два катера, подойдя впритык, поливали причал из шлангов.

— Фашисты что ведь придумали? Пробки у бочек отвинтили и давай их ногами катать, — бойко рассказывал десантникам седобородый старичок. — Керосин выливается на причал, а они ржут как лошади. Потом подожгли. Когда супостаты свелись отсюда к чёртовой бабушке, я с мальчонками стал пламя сбивать, да куда там. Двое с ожогами вон. Доктора бы…

Врач Резвый и два санинструктора поспешили за стариком. Помощник начальника штаба капитан Шишкин, собрав вокруг себя молодых парней, уточнял на карте, где может быть сейчас противник и когда точно он отступил из города. Сведения были туманными. Во всяком случае, все говорили о том, что враг, опасаясь окружения, ушёл ночью тихо, взорвав, однако, накануне несколько уцелевших больших зданий.

— Захватчики жили в центре, в добротных домах. Окраины опутали колючкой, сделали пять концлагерей, — рассказывали, перебивая друг друга, подростки.

— Мы там еле выжили. Голодали, мёрзли, болели…

— Всё ждали, когда наши придут…

— В городе мин страшно много. Порт заминирован. Мы покажем…

Всё новые и новые суда швартовались у причала. Десантники, пройдя сквозь ликующую толпу, выстраивались вблизи длинного побеленного извёсткой барака, переговаривались между собой.

— Всех жителей загнали за проволоку…

— Видишь, что написано? Выходить нельзя — расстрел…

— Мучители. До чего народ довели…

— Говорят, кто-то из флотилии своих деток тут нашёл. Чуть живые…

Молчанов со штабом ставили задачу командирам рот и взводов.

— Прежде всего командиру взвода разведки Михалеву выделить несколько разведывательных групп, — спокойно говорил Молчанов, — разослать их по всем направлениям. Через час донести о результатах. Второе. Командиру первой стрелковой роты Воронину немедленно занять железнодорожный вокзал, электростанцию, поставить охрану. Затем вам же, Воронин, перекрыть дорогу на Пряжу, занять оборону. Два взвода третьей стрелковой роты Тикунова быстрым маршем двинуть на Деревянку для скорейшего соединения с нашими частями. Отдельную группу из роты боевого обеспечения старшего лейтенанта Хуртина мы пошлём обследовать железнодорожное полотно вокруг города. У меня есть предположение, что где-то в засаде может притаиться вражеский бронепоезд…

Над городом, упираясь в синее небо, медленно шевелились огромные хвосты дымов, но самый большой пожар был в Соломенном — дым застилал залив, в бинокль Молчанов отчётливо видел языки оранжевого пламени. Туда комбат тоже послал группу бойцов. Вдруг в городе раздались выстрелы: одна автоматная очередь, другая. Молчанов кивнул головой — Шишкин послал отделение из комендантского взвода узнать в чём дело. Через минуту стрельба утихла. Ветерок зашевелил картой, охладил вспотевшие враз ладони. Молчанов обернулся к озеру, и вдруг взгляд его натолкнулся на стайку ребятишек, стоявших за колючей проволокой, — оборванных, худых. Потускневшими, немигающими глазами они глядели на него. Стриженая девочка в тяжёлом, с чужого плеча свитере беззвучно плакала, держась чёрными пальцами за ржавые пауки колючей проволоки.