Ирина Триус - Дорога длиною в жизнь

Мой старший брат живет в ста километрах от меня. За полтора года, что я пролежал в больнице, он был у меня два раза. Зато сестра Ульяна днями и ночами не отходила от меня. Она и ее муж Василий — самые близкие мне люди, у них я живу, и они разделяют мою судьбу. Хожу на костылях. По ровному полу ничего, а как встретится препятствие в виде порога высотой пятнадцать — двадцать сантиметров, так поворачиваю на сто восемьдесят градусов и топаю обратно. Без дела оставаться не могу, потому что так сойдешь с ума, а что делать дальше — не знаю. Учиться? Для поступления в институт нужно сдавать экзамены, подниматься по лестнице. Подняться сам я не могу, а просить, чтобы меня кто-то нес, не в моем характере. Да и перезабыл все…

Желаю Вам счастья в жизни. Пишите».

Я — Михаилу:

«Дорогой Миша! Спасибо за письмо. Я словно познакомилась с тобой лично и теперь хорошо знаю тебя. Такие не сдаются… И если какие-то сдвиги есть, если ты даже поднялся на костыли, то должен подняться окончательно. Я просто уверена в этом, нужно только терпение, терпение и воля.

Ну а насчет твоего места в жизни я думаю. Лежу и все время думаю об этом. Не прав ты, когда пишешь: «Подняться по лестнице сам я не могу, а просить, чтобы меня кто-то нес, не в моем характере». Это ложное самолюбие и ложный стыд. Да ты гордиться должен, если в таком положении будешь сдавать экзамены вместе с теми, кто будет по лестнице подниматься сам.

Главное не лестница и не характер. Главное — подготовиться к этим экзаменам как можно лучше. Конечно, если бы у тебя были в Гомеле друзья, они могли бы тебе помочь. Но трудность в том, что у тебя их, по-видимому, нет. Вот почему так нужна помощь комсомола.

Второй вопрос — насчет работы. Ты любишь заниматься радиотехникой. Вот если бы тебе по этому самому радиоделу дали настоящую работу, то было бы здорово! Но ведь и это можно решить на месте, посоветоваться с людьми, а я тут, в Москве, посоветуюсь. Только не опускай руки, не сдавайся. У тебя трудное положение, очень трудное, но еще не безвыходное.

И еще я очень прошу тебя: держи меня в курсе всех своих дел, ладно? Чтобы я все-таки могла тебе хоть чем-нибудь помочь, чем только можно помочь на расстоянии. А пока не теряй времени — занимайся сам».

…Я — Михаилу:

«Дорогой Миша! Я только на днях отправила тебе письмо и вот, не дождавшись ответа, пишу снова. Все продолжаю думать, как поступить правильнее всего. Решила обратиться за советом на свою работу. Одновременно, как я и хотела, свяжусь с тем человеком в ЦК ВЛКСМ, которому было передано твое письмо.

Работа давала бы тебе не только средства. Ты бы связался с коллективом и постепенно стал его членом. А учебе работа не помешает. Постепенно сам бы занимался по школьной программе в свободное время, а потом, работая и тем более имея какой-то стаж, поступил бы в институт. Кстати, и в Гомельском железнодорожном институте есть, как мне сообщили, факультет связи.

Вот это, конечно, пока только планы и надежды, но мне очень хочется помочь тебе, Миша. И если я когда-нибудь получу от тебя письмецо, в котором ты сообщишь, что нашел свое место в жизни, я буду счастлива за тебя. Главное — не унывай! В жизни ведь ничто не дается легко, тем более когда ты из нее уже выбит».

…Михаил — мне:

«Здравствуйте, Ирина! Очень Вам благодарен за поддержку и теплоту, которая из Ваших писем так и идет к сердцу. Вы правы, здесь у меня нет друзей, не с кем посоветоваться. На костыли я поднялся благодаря большому физическому труду, большой работе над собой, включая ежедневную гимнастику. Заставил себя нагрузить руки, потому что после того, как я сорвался с антенны, последствием явился вялый паралич ног. Но об этом хватит.

Спешу сообщить, что была у меня девушка из горкома комсомола. И это, конечно, результат Вашего нажима. Говорили насчет подготовки к экзаменам и о работе. Обещала помочь. Не знаю, ждет ли меня удача, а она была бы для меня большой радостью сейчас. Учебники достал, приступил к немецкому. Вы интересовались насчет материального положения — получаю тридцать шесть рублей пенсии. Но деньги не самое главное, тем более что мне помогают родные. Самое главное для меня — найти место в жизни, уверенно встать на ноги в обществе и не чувствовать себя отшельником, запертым судьбой в четырех стенах.

Вы интересовались насчет Ульяны и Василия. Детей у них нет, живем втроем».

Михаил — мне:

«Дорогая Ирина! Нет товарищей в людях… Еще в прошлом году я писал в обком комсомола. Оттуда приходили, сочувствовали, обещали связаться с комсомольцами одного завода, где делают электроприборы. Кстати, посмотрели мой комсомольский билет — ведь я нигде не состою на учете и два года не плачу членских взносов. Обещали все сделать, что полагается, и… как Вы уже догадались, это были только красные слова.

Но Вам я очень благодарен, ведь Вы своими письмами вселяете в меня надежды на радость».

…Я — Михаилу:

«Дорогой Миша! Я получила оба твоих письма и теперь немножечко в курсе того, что там у тебя происходит. Приход девушки из горкома комсомола — это только еще начало. Насчет работы я узнала ряд адресов, ты их можешь ей подсказать, этой девушке. Главное, чтобы она взялась за твое устройство активно, по-настоящему. А в ЦК ВЛКСМ я все-таки звонила и рассказала, как тебе «пытались» однажды «помочь», но не довели дело до конца. Мне ответили, что этого не может быть теперь. Твое письмо взято на контроль.

Поздравляю тебя с наступающим праздником! Только не грусти в эти дни. Я ведь по себе знаю, как иногда в праздники нам, лежачим больным, бывает трудно…»

Я — Михаилу:

«Дорогой Миша! Не знаю дальнейшего хода дел, но я совершенно уверена в том, что мы с тобой добьемся победы. Вот как раз сейчас один товарищ из другого города, с которым я тоже переписываюсь, получил работу по специальности в институте. Он учитель, но уже шесть лет тяжко болен. Я обращалась по вопросу о его работе в «Учительскую газету», и вот он решился. Не сомневаюсь, что решится и твой вопрос. Только надо бороться за место в жизни, без борьбы ничего не получится. Ну а что в твоей борьбе я буду тебе верным союзником, это ты и сам знаешь, мне не надо тебе об этом говорить.

Очень бы хотелось знать, что ты не падаешь духом от всех своих неудач. Что же делать, если есть еще у нас и косность, и бюрократы, так ведь мы сами и должны бороться с этим.

Пиши мне, братишка! И желаю тебе всего самого светлого!»

Михаил — мне:

«Здравствуйте, Ирина! Прошу извинить за мое свинство, что сразу не ответил. Не спешил огорчить Вас. Когда директору завода измерительных приборов позвонили и попросили дать мне работу, он знаете что ответил? Он сказал: «Приборы дорогие, и я не намерен платить из своего кармана, если этот парень напортит». Вот так, Ирина. Еще одна подножка мне. Оказывается, ему прибор дороже человека, хотя, казалось бы, прибор создается человеком, а не наоборот.