Павел Щёголев - Дуэль и смерть Пушкина [Исследование и материалы]

В рассказе П. В. Анненкова о дуэли встречаются любопытные детали. Не зная их источников, трудно судить о степени их достоверности, но они заслуживают быть отмеченными. «Известно, — пишет Анненков, — радостное восклицание Пушкина при виде упавшего соперника, легко поражённого им в руку… Радость была столько же напрасна, сколько и противна нравственному чувству. Покамест противник садился в сани Пушкина и отправлялся домой, самого Пушкина перенесли в карету, заранее приготовленную семейством его соперника на случай несчастия. Пушкин ещё поглядел вслед удаляющегося врага и прибавил: „Мы не всё кончили с ним“, но уже всё было кончено, и другой ряд более возвышенных и более достойных мыслей ожидал умирающего в дому его. Карета медленно подвигалась на Мойку, к Певческому мосту. Раненый чувствовал жгучую боль в левом боку, говорил прерывчатыми фразами и, мучимый тошнотою, старался преодолеть страдания, возвещавшие близкую неизбежную смерть. Несколько раз принуждены были останавливаться, потому что обмороки следовали часто один за другим и сотрясение пути ослабляло силы больного» ( П. В. Анненков. А. С. Пушкин. Материалы для его биографии. Спб., 1873, стр. 420).

«Дуэль Пушкина с Дантесом-Геккереном. Подлинное военно-судное дело 1837 г.». Спб., 1900.

Письма Пушкина Геккерену, Бенкендорфу, д’Аршиаку, письма к нему Геккерена, барона д’Аршиака, Меджениса и др. См. «Сочинения Пушкина». Изд. имп. Акад. наук. «Переписка», т. III, Спб., 1911.

В издании «Пушкин и его современники». Вып. VI. Спб., 1908. Новые материалы для биографии Пушкина. (Из Тургеневского архива.)

«Русский архив», 1879, кн. 2-я, стр. 243—253. Письмо от 5 февр. напечатано также и в «Русской старине», т. XIV (1875), с. 92—96.

Перепечатываются дальше.

«Русский архив», 1870, кн. 2, ст. 247.

Эта записка писана на 1-й страничке 1/2 листа плотной писчей бумаги. Перешла из Пушкинского музея Александровского лицея в Пушкинский дом.

«Современник», том пятый. Спб. 1837, стр. I—XVIII.

«Русский архив», 1864, стр. 48—54. Редактор «Русского архива» сделал следующее примечание к своей публикации: «Письмо Жуковского о кончине Пушкина обыкновенно печатается в виде приложения в собраниях сочинений последнего. Оно до сих пор остаётся самым полным, связным рассказом об этом несчастном событии; но, вероятно, немногим было известно, что оно печатается далеко не вполне. Приводим теперь отрывки, взятые из современной рукописи с поправками Жуковского, благосклонно сообщённой нам гр. А. С. Уваровым».

См., напр., Сочинения В. А. Жуковского. Изд. 7-е, т. VI, Спб., 1878, стр. 8—22.

«Переписка Я. К. Грота с П. А. Плетнёвым», т. III, стр. 159.

«Пушкин и его современники», вып. VI, стр. 54.

В камер-фурьерском журнале ни посещение Арендта, ни посещение Жуковского не зарегистрированы. Государь вечером 27 января действительно был в Каменном театре вместе с гостившим в то время в Петербурге принцем Карлом Прусским. Из дворца он отбыл в 8 час. 10 мин. и вернулся в 10 час. 55 минут. Возможно, что существовало в действительности только письмо царя к Арендту, а в этом письме были строки, относящиеся к Пушкину. См. заметку Ю. Г. Оксмана в книжке «Новые материалы о дуэли и смерти Пушкина». «Атеней», 1924.

«Пушкин и его современники». Вып. VI. Спб., 1908. Новые материалы для биографии Пушкина, стр. 47—51.

По поздней записи рассказов Данзаса (цит. соч., стр. 30). Пушкин приобщался после отъезда Арендта и до его приезда с запиской.

Вчера, но ночью; по рассказу Спасского, факт имел место вчера, а по рассказу Жуковского — ночью.

«Русск. арх.», 1888, II, стр. 297. Сравн. «Русск. арх.» 1906, III, стр. 619.

А в дневнике, сообщив текст записки, Тургенев добавляет всего лишь следующее: «Пушкин сложил руки и благодарил бога, сказав, чтобы Жуковский передал государю благодарность».

Так и в том списке, по которому письмо к Булгакову напечатано в «Русской старине», т. XIV (1875 г.), стр. 92—96.

В С тексту письма предпослано следующее введение: «Россия потеряла Пушкина в ту минуту, когда гений его, созревший в опытах жизни, размышлением и наукою, готовился действовать полною силою, — потеря невозвратная и ничем невознаградимая. Что бы он написал, если бы судьба так внезапно не сорвала его со славной, едва начатой им дороги? В бумагах, после него оставшихся, найдено много начатого, весьма мало конченого; с благоговейною любовию к его памяти мы сохраним всё, что можно будет сохранить из сих драгоценных остатков; и они в своё время будут изданы в свет*. Здесь сообщаются читателям известия о последних минутах его жизни. Они написаны просто и подробно в письме к несчастному отцу его*. Примечание. Вскоре за полным изданием сочинений, уже известных публике и теперь издаваемых в шести частях по подписке. Если напечатать всё найденное в рукописях Пушкина, то, конечно, составится два хороших тома, или и пять, если присоединить к литературным отрывкам все материалы, приготовленные для Истории Петра Великого. Ж ».

До исправления читалась явная описка: «рождается».

ребячески-весёлый — АС, ребяческий весёлый — B.

бедный и дряхлый — АС; бедный дряхлый — В.

иногда беспорядочно — А (ж) ВС.

зрелого — ABC.

Весь § 2 в С — исключён.

развязал — D.

До исправления читалась явная описка: «неизменившийся».

Этот § («Государь… Александра»), без всяких изменений повторяющийся в D, в А после исправлений (наш век потерял… Славное царствование утратило…) получил следующую редакцию, повторяющуюся дословно в С и с отмеченным в прямых скобках отличием в В: «Слава нынешнего царствования утратила [потеряла — В ] в нём своего поэта, который принадлежал бы ему, как Державин славе Екатеринина, а Карамзин — славе Александрова».

Весь § 4 в С исключён.

После значительных сокращений этот § получил в А следующую редакцию, с которой совершенно тождествен текст С. Единственное отличие текста В в том, что в нём не исключены слова, приводимые нами в прямых скобках: «В среду 27 числа, генваря, в 10 часов вечера, приехал я к князю Вяземскому. Мне сказывают, что и он и княгиня у Пушкиных: а Валуев, к которому я зашёл, встречает меня словами: получили ли Вы записку княгини? За вами давно послали. Поезжайте к Пушкину: он умирает [он смертельно ранен]. Оглушённый этим известием, я побежал с лестницы. Приезжаю к Пушкину, в его прихожей пред дверьми его кабинета нахожу докторов Арендта и Спасского; князя Вяземского и князя Мещерского. На вопрос, каков он? Арендт отвечал мне: очень плохо; умрёт непременно».