Дженни Фабиан - Группи: Sex, drugs & rock’n’roll по-настоящему

— Не говори ерунды, Теодор. — Опять типичные его заскоки.

— В любом случае, теперь здесь вот так, — сказал Тео, погружаясь в мрачные размышления. — Я много думал. Мне больше не нужны друзья. Они всегда тянули меня ко дну, не давали развиваться. Теперь это в прошлом. Там, куда я направляюсь, мне не понадобятся друзья. Я вообще никого с собой не возьму. А вот эти ребята пусть остаются, чтобы было с кем поделиться идеями, и к тому же я не люблю одиночество. Но они сами мне не нужны, — пояснил он после паузы, — мне нужно их присутствие, хоть я и не питаю иллюзий насчет их мотивов. Мне известно, чего они хотят, и с ними будет совсем несложно распрощаться, если я так решу. Ни чувства вины, ни конкуренции, ничего того, что обычно возникает с друзьями и с равными тебе людьми.

— Ты совсем запутался, — сказала я.

Тео впервые улыбнулся:

— Вижу, мы сегодня в очень циничном настроении.

— Я просто не могу согласиться с твоими мыслями. Грустно, что теперь ты решил обойтись без друзей.

— Я не против заблуждаться, если разбогатею, — заметил Тео с видимым удовольствием.

— Вероятно, ты и тут ошибаешься.

— В чем именно? — Он уставился на меня через темные очки.

— Ну, по поводу богатства.

— Вот увидишь, — пообещал он.

— Ладно. А в остальном как ты? — сменила я тему. — Удалось слезть со «скорости»?

Он замялся на мгновение, а потом ответил довольно уверенно:

— Почти.

— Почти — это как?

— В общем, проблема решена. Все под контролем, — заявил он нетерпеливо.

— Вот и хорошо.

Он собирался что-то сказать, но вдруг из гостиной донесся оглушительный крик. Это был вопль неприкрытого ужаса, пролетевший из гостиной через коридор до маленькой комнаты с телевизором. Тео побледнел, взял меня за руку и вывел из комнаты.

— Скажи им, чтобы вели себя тихо, — сказал он, запирая за мной дверь. Я услышала, как он сделал громкость на максимум.

Выяснив, что произошло, я постаралась поскорее свалить. Я не знала, что надо делать в таких случаях, да и не очень хотела влезать, по правде говоря. Состояние Пэдди меня не на шутку напугало: оно предвещало серьезные проблемы, если не уладить дело как следует. Мне сразу представились больницы, доктора, полиция со своими расспросами. Пэдди словил бэд трип и серьезно подсел на измену. Когда я вошла в гостиную, он стоял посреди комнаты, напрягшись и неестественно подтянув плечи к ушам. Он смотрел прямо перед собой невидящим взором. Гизела забилась в угол и в ужасе наблюдала за происходящим с открытым ртом. Остальные разбежались по своим комнатам, глотая транквилизаторы, чтобы прийти в себя после воплей Пэдди. Я подошла к Пэдди и дотронулась до него. От напряжения тело у него стало каменным. Я позвала парня, но он меня даже не услышал. И я решила, что надо поскорее убираться отсюда, и поскольку остальные явно не собирались помогать бедняге, я просто ушла.

Позже я выяснила, чем кончилось дело, — Тео рассказал мне по телефону. Сам он тоже не стал ничего предпринимать, так и оставшись перед теликом. Когда транквилизаторы подействовали, остальные устроили небольшое собрание, чтобы решить, как поступить с Пэдди.

Передозировка настойки подействовала на него нетипично. Он застывал и впадал ступор на десять минут, потом снова орал, а потом возвращался в неподвижное состояние. Все были напуганы до чертиков. Немку пришлось уложить в постель и дать ей сильную зеленую таблетку, от которой она вырубилась. От Пэдди решили избавиться, чтобы его крики не переполошили соседей, которые могли вызвать копов. Двое ребят взяли его под руки и вытащили на улицу, потом перевели на другую сторону улицы и оставили около входа в магазин, а сами сбежали, как только он снова принялся орать. Вернувшись в дом, все с беспокойством следили за Пэдди через окно. Тео отказался открывать дверь или сделать телевизор потише, потому что не хотел ничего слышать. Оказавшись в магазине, Пэдди снова завопил, и в доме были отлично слышны его крики. Все столпились у окна и смотрели, как он верещит и снова впадает в ступор. Какой-то прохожий подошел к бедолаге и попытался с ним заговорить, но, не получив ответа, нерешительно оглядел Пэдди и поскорее ушел.

Ребята решили, что нечестно оставлять Пэдди на улице, поэтому совершили еще одну вылазку и вернули его домой. Чтобы приглушить вопли, пришлось запереть парня в большом шкафу. Какое-то время оттуда доносились его приглушенные крики, сменяясь жуткой тишиной. Спустя некоторое время вопли прекратились. Парни решили проверить, что происходит. Когда они открыли дверцы шкафа, перед ними предстал Пэдди, который выглядел уже довольно нормально.

— Привет, а почему я тут заперт? — спросил он, а потом снова заорал и упал в обморок.

Его уложили на один из диванов и стали обсуждать, какой препарат ему дать, чтобы немного успокоить. Барбитураты не подходили, потому что в настойке слишком много алкоголя. Выбор пал на зеленые транквилизаторы, и парню скормили две таблетки. Пэдди начал рассказывать о кошмарах, которые ему привиделись. Он тараторил, будто зачитывал стенограмму репортажа из воскресной газеты. Пока его мыли и приводили в порядок, его голос слабел, а мысли расползались во все стороны. В итоге он вырубился, прежде чем его донесли до кровати, и не приходил в себя часов пятнадцать. Но я всего этого уже не видела, потому что давным-давно свалила домой, хотя, возможно, и не следовало бы, поскольку сразу после моего возвращения к нам снова пожаловали копы.

Понятное дело, если живешь с тусовщиками, полицейские рейды становятся привычным делом. Я сидела у Венди в комнате и рассказывала ей про Пэдди. Джон резал куски плексигласа для очередной световой инсталляции, а Тед был на репетиции группы. В общем, я рассказала Венди о заморочках в доме Тео и призналась, что чувствую себя виноватой, ведь я просто сбежала и даже не попыталась помочь, хотя меня это и не касалось. С другой стороны, чувак сам хотел «выпасть из реальности» и сдуру перебрал наркотика, о котором вообще ничего не знал. Венди заметила, что он сам во всем виноват и впредь будет умнее. Мы с ней вспоминали прежние жуткие приходы, усевшись по-турецки на полу возле камина и поставив между нами пепельницу. В своем белом платье-джеллабе я выглядела совсем как дитя цветов.

Тут раздался громкий стук в дверь, но мы решили не открывать, подумав, что хозяин квартиры опять пришел изводить нас своими дурацкими претензиями: то музыка слишком громкая, то мы якобы стырили лампочку с лестничной площадки. Его приводило в бешенство, когда мы только хихикали в ответ, потому что не понимали его: он был иностранец и не мог двух слов по-английски связать. В общем, мы продолжали сидеть, хотя снаружи стучали всё громче, а потом мы услышали жуткий грохот, и дверь распахнулась, а за ней стояли наши дружки из отдела по борьбе с наркотиками.