Коллектив авторов - Седые дети войны: Воспоминания бывших узников фашистских концлагерей

Мы встречали в шахтах и поляков, и французов, и итальянцев, сербов, хорватов. Их кормили получше, чем нас. Когда после них оставалась пища, тогда ее отдавали нам, русским. Так проходила моя юность в застенках лагеря до появления второго фронта.

После открытия второго фронта нас погрузили в вагоны и повезли ближе к итальянской границе. Там мы копали окопы, блиндажи, ходы сообщения. Здесь был очень строгий порядок. Вся охрана была в коричневой форме и в офицерской должности. Когда гнали после работы в лагерь, а кругом поля и на полях растет брюква, шпинат и морковь, невозможно было удержаться от соблазна что-нибудь сорвать. Голод постоянно преследовал тебя. Кто вырвет корнеплод, тому 10 шомполов в лагере принародно, чтобы неповадно было другим.

При наступлении американцев нас обратно увезли в лагерь Оберхаузена, на 8-ю шахту, где мы раньше работали. Когда американцы подошли к каналу, нас срочно стали угонять дальше. Мне один полицай сказал, что нас скоро угонят еще дальше, и я решил сбежать. Прятался в железнодорожном туннеле. Ел траву и все, что можно было разжевать. В одну прекрасную ночь, как говорится, Бог помог. По перилам моста разбитого я перебрался через канал к американцам, где меня и задержали. Солдаты меня отправили в комендатуру, где мне учинили допрос. После допроса отправили в лагерь, где помыли и накормили.

Когда окончилась война, нас, бродячего люда, оказалось очень много. Нас погрузили в вагоны и повезли через речку Эльбу и передали советским войскам. Город Гамбург. Там сформировали колонны и брасовым маршем, пешком по 60 км, погнали до Брестлитовска. Ноги не идут, болячки на ногах страшные, а идти надо.

Под Брестлитовском в лесу был лагерь. По ходу движения нас обучали военным премудростям. Вскоре нас погрузили в вагоны и отправили в Японию. Не доезжая Челябинска мы узнали, что Япония капитулировала. Всех репатриированных отправили в Магнитогорск. Нас поселили в лагеря заключенных. Вот здесь и начался допрос особого отдела. Где, когда и что знаешь о своих соотечественниках. Тут же меня оформили землекопом на металлургический комбинат на шахты. Все время кувалда и клин. Так намахаешься за день, что и жизни не рад. А сколько вымотали нервов эти допросы бесконечные. Это унижение, что даже спустя столько лет при воспоминании бросает в дрожь, а слезы сами катятся из глаз. Доработал до отпуска и уехал на свою маленькую Родину, где не осталось ни двора, ни кола, ни хаты. Дедушка не дожил до освобождения. Его постоянно таскали за сына, который находился в партизанах. Умер он еще во время войны. Помыкался я на Украине и поехал в Россию. Жизнь, оказалось, ставила такие препоны за мое прошлое, что, куда ни пойду устраиваться на работу, как только узнают, что был в концлагерях, сразу заявляют, что нет мест или опоздал, уже занято место.

Очень многое пережито за все послевоенное время, не хочу и не могу лишний раз вспоминать о пережитом. Будь проклята эта война!

Самарина(Волкова) Валентина Дмитриевна

1943 г.р., ур. г. Жиздры Калужской области

Я, Волкова Валентина Дмитриевна, по мужу Самарина, родилась в 1934 году в г. Жиздра Калужской области. Родители мои: отец — Волков Дмитрий Дмитриевич и мама — Волкова Татьяна Алексеевна. 1934 год — год трудный и голодный. И, как вспоминала мама, ей в трудных условиях удалось растить меня.

И вот 1941 год. Началась Великая Отечественная война. Отец с первых дней войны был призван в армию для защиты Отечества, а мама со мной, младшим братом и семидесятилетней бабушкой остались в городе.

Как тяжело осознавать, в июне началась война, а в сентябре немецкие захватчики уже разгуливали по улицам нашего города. И сразу же начались страдания. Нас выселили из своего дома. Жили у соседей. В доме разместился немецкий штаб. Мама, чтобы прокормить семью, вынуждена была работать на кухне рабочей. Постоянный страх за нас жил каждый день. Так продолжалось до осени 1943 года, когда советская армия стала освобождать города от захватчиков. Немцы были жестокие. Они полностью сжигают и уничтожают наш город, а нас изгоняют из города.

Под градом пуль, бомб и снарядов нас угоняли в неизвестность. В глубокую холодную осень и начало зимы нас догнали до Польши. Нас высадили в городе Люблин и заточили в кошмарный лагерь Майданек. Полуголодное существование, избиение — вот что ожидало нас каждый день. Люди гибли, а тела их сжигались в крематориях. Над городом стоял постоянный смрад от сожженных человеческих тел. Маму и тетю Марусю, как трудоспособных, гоняли работать на сахарный завод. Но советская армия настигала врага.

Где-то в феврале 1945 года нам, чудом оставшимся в живых, удалось выбраться из лагеря и поселиться в польском городе Скаржиско-Каменно, а затем в деревне Милиции.

Весной 1945 года советская армия освобождает Польшу. Нас и других русских собирают в городе Кракове на сборном пункте. Измученных страданиями, голодом и горем, нас поместили в товарные вагоны и отправили на Родину. День окончания войны 9 мая застал нас в пути. Мы были в Орле. В город свой вернулись на развалины. Отца не было, он вернулся к нам только осенью 1945 года. И опять голодные дни и страдания с родными.

Вот такое тяжелое детство. Потеряно здоровье. Отразилось все и сегодня. Вот такое тяжелое детство и юность. Не дай, Бог чтобы такое повторилось и выпало на долю молодого поколения.

Сафонова Раиса Федоровна

1939 г.р., ур. д. Желябово Ульяновского р-на Калужской обл., проживает в Белоусово Калужской области

Наша семья до войны жили в д. Желябово Ульяновского района Калужской области Вязовенского сельского совета. Мама — Анастасия Никаноровна, папа — Федор Васильевич Королевы и мы, дети — Анна Федоровна с 1922 г. рождения, Мария Федоровна 1932 г., Вера Федоровна 1937 г., Иван Федорович с 1924 г., Алексей Федорович 1926 г., Раиса Федоровна 1939 г., брат Анатолий Федорович 1941 г. рождения.

Папа, брат Иван и брат Алексей с первых дней войны были на фронте. Папа погиб в 1943 году 24 августа, похоронен в Сумской области. Брат Иван был танкист, дошел до Берлина, вернулся живым. Брат Алексей был моряком, отдал свой долг Родине 7 лет, вернулся живым.

Нас с мамой в 1942 году в августе немцы вывезли в Хвастовичский район Калужской области. У старшей сестры Анны Федоровны было двое детей, они умерли от голода.

Затем в 1943 г. угнали в Германию в г. Ноюрпин. Были там до концы войны. Освободили нас советские войска.

Мама и две старшие сестры Анна и Мария работали на хозяина, а мы, дети, были в бараке за колючей проволокой, немецкие дети приходили к нашему бараку с собаками и травили на нас. Брата Анатолия, он был маленький, укусила собака.