Наталья Шмелькова - Последние дни Венедикта Ерофеева

В конце вечера все знакомые Рейна приветствуют его на сцене. «И что же теперь ты с нами будешь делать?» – спрашивает Т. Щ. героя вечера с намеком на фуршет. Но Рейн увертывается, сказав, что у него предстоит встреча с каким-то шведом, которого он должен развлекать.

Веничка заметно расстроен. Он с таким трудом выбрался из дома, и теперь ему так хочется где-то тихо посидеть, расслабиться.

Выручает Лён. Со своей знакомой филологиней из Питера он ведет нас с Ерофеевым в ВТО. Берем буфет штурмом. Заказываем коньяк с шампанским. Лён удивлен, что Веня не курит. «Это девчонка заставила меня бросить», – объясняет Веня. «Зря я тебя ругал, – сказал смягчившийся от выпитого Лён, – Веня в надежных руках. И вообще, – продолжил он, – со мною, как и с Рейном, невозможно поссориться. И тебе это не удалось на поминках Губанова, как ты этого ни хотела». Но под конец вечера, уже выйдя на улицу и отрезвев, он снова стал агрессивен. Вспомнив Веничкино крещение, раздраженно изрек: «Потащила его в костел…» Сказал про нас: «Спутались».

____________

10 января

Кира Прозоровский – мой старинный друг, замечательный художник, оригинал и добрейшей души человек, будучи страстным поклонником Ерофеева, очень просит меня с ним познакомить. Пригласил в гости. Веничка дал согласие. Являемся. У Киры уже в гостях Иван Тимашов, реставратор икон, не менее обожающий Ерофеева, чем Прозоровский.

В квартире Кирилла, что в самом центре Москвы, с окнами, выходящими на храм Василия Блаженного, необыкновенно интересно – картины, иконы, книги, и Веничка в этом доме очень быстро освоился. Кирилл, остроумнейший и интереснейший рассказчик, без умолку засыпает нас какими-то невероятными историями, и Веничка смеется и даже что-то записывает за ним на своих листочках.

Шампанское и деньги уже на исходе, а расходиться никому не хочется.

Тимашов, со свойственной ему щедростью, вызывает такси, и мы весело едем к нему в мастерскую смотреть его работы. С увлечением рассказывает нам о разных школах иконописи, показывая свои отреставрированные иконы, засыпает меня дружескими комплиментами. И вдруг… «Веничка, – говорит он, – а ты знаешь, что Кирилл уже давно, безнадежно очень любит Наташу?» Смотрю на Кирилла с нескрываемым изумлением. Ведь он никогда даже и не намекал мне об этом. Просто всегда восторженно реагировал на мои реплики и выходки. Кирилл опускает голову и, отведя от меня глаза, густо краснеет, а ревнивый Веничка делает вид, что пропустил все мимо ушей и переводит разговор на другую тему.

Под занавес неуемный Тимашов ведет нас в какой-то ресторан. Чем-то я очень понравилась официантке. Сказала, что напоминаю ей какую-то актрису. При прощании вручила нам в подарок бутылку коньяка и очень красивую салфетку, в которую мы, без зазрения совести, завернули остатки закуски. Так и расстались. Довольно грустно… А Веничка потом о Прозоровском часто вспоминал как о полюбившемся ему человеке…

____________

13 января

Утром звонит Галя. Сообщив, что она уж как-нибудь меня потерпит, просит встретить старый Новый год вместе. Отвечаю (не реагируя на ее агрессивный тон), что не привыкла к тому, чтобы меня «терпели», что привыкла быть желанной гостьей. Повыясняли отношения. К вечеру приехала на Флотскую. Веня не верил в мой приезд и не мог скрыть свою радость. У них гость – Коля Мельников. Немного выпили. Посмотрели по телевизору моего любимого Бергмана – «Осеннюю сонату» – так и отметили праздник.

____________

14 января

Неожиданный приезд на Флотскую Генриха Сапгира. Он только что вернулся из Парижа, захватив с собой плоскую бутылочку французского коньяка. Очень интересно рассказывал о своем путешествии по Франции. У него готовится к изданию книга стихов, и он просит Ерофеева написать к ней предисловие. Вене нравится поэзия Сапгира, и он дает свое согласие. Плоской бутылочки, конечно, не хватает, и мы с Генрихом, покинув дом, где-то долго блуждаем по окрестностям, чтобы еще чего-нибудь купить.

К вечеру, тоже с экзотическим напитком, приезжает замечательный поэт и друг Ерофеева Саша Величанский со своей женой Лизой. Они Веничку, как мне кажется, очень нежно любят.

Галя, как чувствую, вынуждена мириться с моим присутствием, но что я могу поделать?

Вечером собрались пойти с Ерофеевым на вечер поэзии в Дом художника на Крымском валу. Читать будут Д. Пригов, Л. Рубинштейн, Т. Щербина и др. Веничка отказался идти. Просто устал…

Ерофеев, конечно, верит в приметы. Совершенно серьезно говорит: «Дурнейший признак. Я вчера сидел у себя в комнате и почитывал. Вздрогнул, – важно входит голубь, т. е. он прошел с балкона через большую комнату, коридор и явился. Значит: радиостанция “Свобода” не врет. А по “Немецкой волне” еще в 86-м году сообщили, что скончался русский писатель Венедикт Ерофеев».

____________

19–21 января

Виктор Тимачев, «Тимак», пригласил нас с Веней на спектакль Ионеско «Стулья». Играют Алеша Зайцев с Жанной Герасимовой. Самочувствие у Ерофеева превосходное, и он с радостью соглашается. Отметили спектакль в актерской. Потом до 2-х часов ночи ужинали у «Тимака», а в 4 утра все вместе (кроме него) на такси завалились в гости к Зайцеву. Милый Зайцев оказался хозяйственным и хлебосольным. Под столом – несчетное количество трехлитровых закрученных банок с различными соленьями и вареньями, которые он чуть ли не все сразу выставил на стол. Накупается сухое вино. А вечером, оставив нас с Веней у себя, он, как ни в чем не бывало, бодрый и веселый, отправляется по делам на день в Питер.

____________

22 января.

По приглашению художника Евгения Вахтангова была на выставке его знакомого – художника Ивана Лубенникова. Веничка идти отказался и правильно сделал. Выставочный зал оказался на Каширке, почти рядом с Онкологическим центром, что сразу сильно омрачило настроение. Да тут еще вдобавок встретила Алену. Конечно, разговор только о Ерофеевых. Доверительно сообщила мне, что Галя проклинает всех, кто познакомил ее с Веничкой. Что они оба интриганы и корыстны. Что Ерофеев не хочет с кем-то ссориться из-за большой зарплаты (намек на меня?) и т. д., и т. д. Лишний раз удивляюсь, что за приближенные у них, особенно у Гали?

Все как сговорились. Почему-то именно сегодня вечером мне масса телефонных звонков и все они о наших отношениях с Ерофеевым.

М.Л.: «Я думаю, что тебе это очень скоро надоест. Веничка, конечно, гениальный писатель, но как человек скучен и даже нуден».

И.Н. (рассказывает): «Сидели у Сапгира. Вдруг вошел Ерофеев – красивый, с проседью, с густым баритоном, похожий на англичанина. “Вот с таким, как вы, – сказала я ему, – можно пойти на край света”. – “И вы бы пошли?” – спросил он с долей сомнения в голосе».