Наталья Шмелькова - Последние дни Венедикта Ерофеева

«А вообще, – продолжала она, – особым успехом у женщин он не пользовался, по сравнению, например, с Хвостенко [14] Алексей Хвостенко – абсурдный поэт и художник. Автор многих известных песен. В 1976 г. эмигрировал в Париж. ».

Г.Е. Как бы вскользь упоминает о Веничкином романе с ее подругой в Абрамцеве. «Не выдержала его пьянства», – сказала она.

Галя все время твердит мне о злопамятстве Вени и прочих его недостатках.

К чему они мне все это рассказывают? Невольно вспомнила слова Ерофеева: «Нам с тобой очень многие будут мешать…»

____________

23 января

Приезжаю на Флотскую. Застаю Веничку за работой – педантично, не торопясь разбирает книжные полки. Лишний раз удивляюсь, в каком все идеальном порядке. Протягивает мне томик Заболоцкого: «Прочти мне 2–3 стихотворения». Читаю (конечно, с выражением), и он милостиво хвалит мое исполнение.

____________

25 (?) января

Звонок Ерофеева. Очень хочет меня видеть. Приезжаю. Галя смотрит на меня зверем. По донесению Венички, она собирается «вышвырнуть» мою елку. Настроение у него подавленное: «В 90-м году меня не будет…» Почему-то вспомнил мое письмо к нему из Тольятти. Сказал: «Если бы подобное ты написала в году, скажем, 37-м, тебе пришлось бы очень худо». Про мой почерк с сильным наклоном строчек вниз сказал, что где-то читал, что это признак меланхолии.

Заскакивает Ната и уволакивает меня в Дом литераторов на персональный вечер Геннадия Айги. Веничка идти наотрез отказался. Вечер оказался удачным. Вели – Евгений Евтушенко, Феликс Медведев, Юнна Мориц. В перерыве в буфете встретили поэта Владимира Алейникова. Подарил мне свои две новые книжки стихов. Вернулась на Флотскую. Веничка встретил подчеркнуто сухо.

____________

28–29 января

По непонятной мне причине – я в опале. Веничка ко мне холоден и даже враждебен. Конечно, думаю, при всей его широте и доброте, он – настоящий разрушитель. Все спокойное, устоявшееся в один прекрасный момент начинает его раздражать. И тогда – не избежать провокаций с его стороны на ссору и даже на разрыв. Может быть, ему необходимо это как писателю? Для сюжета? Даже меня вынудил во время ссоры наговорить ему кучу гадостей. Он был страшно возмущен, даже вскипел: «Я тебе этого никогда не прощу. Мне никто подобного еще не говорил». А сам, как мне показалось, где-то в глубине души, может быть и сам того не сознавая, был рад этому.

Тем не менее, невзирая на ссору, отправились смотреть художественный фильм, чем-то по сюжету напоминающий «Вальпургиеву ночь» – «Полет над гнездом кукушки» К. Кизи. Фильм Веничке очень понравился. Расстались холодно.

На следующий день он по телефону сообщил, что когда Галя увидела его одного, «у нее в глазах вспыхнули два восклицательных знака!»

Рассказал, как Галя перед его уходом сказала по телефону своей подруге: «Мне эта жизнь опостылела. Эта мерзкая парочка пошла, видите ли, в кино. Я его в первый раз за 13 лет совместной жизни спросила: “Зачем ты на мне женился? Ради прописки?”»

Веничка поделился, что она не переносит его сына, боясь, что он захочет прописаться в Москве, что Веничка завещает ему какое-то наследство. «А Венедикт-младший смеется, – говорит Ерофеев. – Зачем мне ваша Москва?» Вспомнил Птичное, как мы с Галей «щебетали». «Ну и подружки нашлись, подумал я», – рассказывает Веничка. «Не обижайся на нее, – говорит он. – Она и так несчастная девка».

____________

31 января

Веничка сказал, что когда он получит премию, то купит где-то в районе Петушков маленький домик и туда переселится. Очень хочет, чтобы я была рядом с ним: «Надо думать о будущем, девчонка. Мне тебя очень жалко». Показал мне международную телеграмму из Польши. Наверное, скоро туда поедет. Не поняла: серьезно он так думает или шутит, но по его словам, я буду очень рада его отсутствию.

____________

4 февраля

Звонит Ерофеев. Сообщает новости. Приезжал режиссер из Театра Пушкина (примерно 30 лет). Предлагал поставить «Вальпургиеву ночь». Заплатят 3000 рублей. Поставил условия: убрать «еврейство». Фамилию Гуревич поменять на русскую. Убрать мат. (Ну и дурак!)

Еще приезжал из Парижа переводчик Саша Бондарев. Он занимается литературными делами Вени во Франции. Специально завернул в Москву по заданию «Континента». Они все очень просят прислать им что-нибудь для журнала. Саша сказал Вене, что все уже давно продались и даже… что он самый честный писатель. К шестому февраля, к шести часам вечера Ерофеев обещал Бондареву «Мою маленькую лениниану». (В свое время он конспектировал в библиотеке сочинения Ленина, Крупской, письма Клары Цеткин, Розы Люксембург и т. д., и т. д.)

____________

6 февраля

Звонит Веня. Сообщил, что закончил и отдал Бондареву обещанное. Саша так вдохновил его своей благодарностью, что он решил завтра же засесть за «Фанни Каплан», работать каждый день по семь часов, чтобы к марту ее завершить!

____________

10 февраля

Закрытие выставки Натты Конышевой. Разошлись с Веней в метро. Прождала его около часа. Сразу поехала на Флотскую. Вене очень плохо. Весь в испарине. Ничего не говорит. Только: «Как грустно». Глаза… Вспомнила Гроссмана «Жизнь и судьба»: «Такие глаза бывают только у безнадежно раковых больных». Неужели пошли метастазы? Не может быть.

____________

11 февраля

Заскочила на день рождения к соседке по этажу. Познакомились с женщиной, работающей у Мазурского. Рассказала, что Веня у них лежал до операции на горло, что его все любили, нежно к нему относились. Очень высоко отозвалась о Мазурском.

____________

12 февраля

Приехала на Флотскую. Здесь Тихонов. Веня чувствует себя ужасно: слабость, ничего не ест, болит горло. Врач сказал ему, что если 3 года после операции нет последствий, то все нормально. Раковые клетки отмирают. Но до трех лет еще целых полгода.

Тихонов при Галине стал звать меня в воскресенье смотреть дом в его окрестностях, в Добрынихе, чтобы мы с Веней там поселились. Галине сказал: «Это я делаю, чтобы ты поскорее отделалась от Ерофеева». Мне: «Галина сама виновата. Она же хотела попасть в богему». Рассказал мне, что у Венички была изумительная жена Валентина Зимакова, мать сына, с которой он развелся из-за ее измены. Не смог простить. Что по-прежнему он собирается снять домик в районе Петушков, объяснив это ностальгией. Веничка слабым голосом включился в разговор. Рассказал, что когда родился сын, он был как две капли воды похож на него, а потом с возрастом стал все больше и больше походить на мать.

«Первенец» сообщил мне, что вся Москва уже давно мечтала с Ерофеевым познакомиться и что часто он знакомил за плату. Например, Льна он познакомил с Веней за 50 рублей, а самого Льна он знал через Губанова, когда Леня работал у него пожарником.