Наталья Шмелькова - Последние дни Венедикта Ерофеева

Вспоминаю, как дом Михайлова, в котором находил свой ночлег Зверев, очень долго освобождался под учреждение. И вот Михайлов, не желая выселяться, оставшись во всем доме один, забаррикадировал входную дверь своей квартиры. На следующий день, как раз после отъезда Романа и Саши, ворвалась к нему рано утром истомившаяся от долгих ожиданий общественность. Сопротивление было бесполезным.

Незатейливый скарб художника выволакивался во двор, где складывался в специальный контейнер, а то, что было полегче, например, картины Зверева, с улюлюканьем и гиканьем просто выбрасывалось из окна. В ответ на наше возмущение слышался хохот: «И эта мазня называется картинами?»

Единственным, кто смущал налетчиков, был Венедикт Ерофеев. Похожий на иностранного корреспондента, сжав в руке свой микрофон, Веничка с бесстрастным видом внимательно наблюдал за происходящим. Незнакомый предмет в руке Ерофеева несколько насторожил общественность. Помню, как ему чуть ли не приказали: «Немедленно уберите свой магнитофон и прекратите записывать…»

____________

(?) декабря

Веничка вспоминает о своем детстве, о родителях, и особенно об отце. В который раз рассказывает мне, что он был начальником маленькой станции Пояконда в районе полярного круга. В 38-м не успел Веня родиться, как отца по доносу (статья 58-я) за критику советской власти и какой-то анекдот сослали куда-то далеко на восток в лагеря, и только в 54-м году он вернулся.

Мать Анна Андреевна отдала в Кировске детей в детский дом, считая, что им там будет сытнее, а сама уехала на заработки в Москву. Потом вернулась. В детском доме Веничка учился до восьмого класса, а потом перешел в обычную школу в Кировске.

Отец, по его рассказам, был высок, строен, красив и весел. Любил выпить и любил петь, в том числе и арии. Знала его вся округа.

Строгая матушка не позволяла Веничке подходить к отцу на улице, если тот был навеселе. И даже когда ему вручали золотую медаль по случаю блестящего окончания десятилетки, отца не пустили в школу, куда он пытался пройти, чтобы поздравить сына.

____________

26 декабря

Ольга Седакова приглашает Веню с Галей на свой день рождения. Ерофеев говорит, что без меня он никуда не пойдет. В последний момент, несмотря на плохое самочувствие, к нам присоединяется Галя.

Много цветов, много гостей. Из знакомых мне поэтов – Иван Жданов. Напомнила ему о нашей встрече на дне рождения Евгения Рейна, на котором отмечался и выход его первой книги «Имена мостов».

Разговоры в основном о литературе. Любчикова [13] Лидия Любчикова – старинный друг Ерофеева, бывшая жена Вадима Тихонова. Упоминается в «М – П»: «…Пришли Вадя с Лидой…» своим неповторимым волшебным голосом исполняет романсы.

По рукам пустили воззвание с требованием создать мемориал жертвам культа. Все подписываются.

До 3-х утра читаются стихи, в основном Дмитрия Пригова. Заходит разговор о поэзии Рейна. Ольге он не по вкусу: «Все пишет о себе, да о себе. Кому это интересно?» Веничка с ней не согласен. По просьбе Ольги привезла ей самиздатский сборник Леонида Губанова. Разъехались все почти к утру.

____________

31 декабря

Ерофееву очень не хочется справлять свой любимый праздник Новый год дома: «Галина все испохабит своими канделябрами» и т. д. Предлагает поехать в Добрыниху к Вадиму Тихонову. Еле уговариваю: «Ведь это неудобно». Ерофеев: «На Галину мне наплевать в высшей степени, вот жалко будет только Андреевну» (Галину мать). Все-таки уговариваю его справлять Новый год на Флотской. Привожу даже елку, игрушки, свечи, подарки Гале, шампанское и т. д., и т. д. У них в гостях уже Жанна Герасимова со своим знакомым Игорем из какого-то театрального училища. Дарю ей свои бусы. Страшная скучища. Страшная духота. Беседа не вяжется. Спать легли все рано.

1 января

Внезапное утреннее вторжение на Флотскую обожающих Веничку моих друзей Ромы и Виктора Михайлова. Галя, несмотря на их любовь и доброжелательность к Вене, в нескрываемой ярости. Ерофеев – в полной растерянности, хотя, как мне кажется, он рад их приезду.

В знак протеста за такой прием моих старых, добрых друзей, уезжаю с ними. Останавливаемся, чтобы как-то отметить Новый год, в старом, деревянном, что на Остоженке, доме Шаляпина, в котором Виктор устроился работать сторожем. В комнате, с громадным разрушенным камином, в которой не раз останавливалась Анна Ахматова, отмечаем Новый год.

Днем звоню Ерофееву. Настроение жуткое. Со всеми подробностями, скрупулезно передает все Галины обо мне отзывы.

Успокаивает меня, говорит, что без меня ему тоскливо. Что меня он очень, очень любит. Что с утра ждал моего звонка. Что думал, что поссорились навсегда.

____________

2 января

Уговаривает меня вечером встретиться на Флотской. «Носовой не будет», – сказал он. Приезжаю. Немного отметили Новый год. Успокаивает меня: «Не расстраивайся. Ведь тебя любит такой, как я».

Возвращение Галины. По телефону, в полный голос, чтобы я все слышала, обливает меня (своим подругам) грязью. У меня плохо с сердцем, но Веничка умоляет остаться. Говорит, что очень хочет где-то для нас снять квартиру, чтобы спокойно там работать. «Только немного подожди. Нам надо для этого еще получить премию за “М – П” в “Вести” у Каверина. А что касается квартиры, поможет “Тимак”. Он уже рядом с собой в центре Москвы для нас что-то подыскал».

Галя все-таки какая-то странная. Ругая меня, тут же со мною откровенничает: «Последнее время мы с Ерофеевым как чужие», «Он меня разорил. В моем доме от него только телевизор!», «Почему, почему он не умирает?», «Зачем я вышла за него замуж?» и т. д., и т. д.

И я ее еще успокаиваю…

Быть может, Вадик Тихонов и прав, что Носова Веню совсем не любит, прописала его, чтобы быть женой знаменитости, чтобы попасть в богему (тоже мне – счастье!), что ей от него только валюта нужна, и т. д., и т. д. Не знаю. Не задумывалась над этим, да и знать не хочу. Уезжаю.

____________

5 января

В одиннадцать вечера звонит мне домой Галя: «Я сделала большую глупость. Очень прошу тебя, приезжай. Иначе он убьет меня». – «Хорошо, хорошо, – говорю, – приеду. Глупо все как-то».

В тот же вечер – звонок Евгения Рейна. Приглашает прийти завтра на его поэтический вечер в Дом композиторов. Сказала, что приду с Ерофеевым, хотя не знаю – согласится ли он? Согласился.

____________

6 января

Ведет вечер поэт и близкий друг Рейна Михаил Синельников. Читает Рейн как всегда замечательно, артистично.

Встречаем Т. Щ. Она с Веней весьма фамильярна. «Ничего, ничего, – говорит он. – Она просто хочет показать своему молодому спутнику, как запросто обходится со знаменитостями».

Станислав Лён чрезмерно эмоционально критикует поэзию Рейна. Веня не согласен: «Отдельные стихи, – говорит он, – просто блистательные».