Наталья Шмелькова - Последние дни Венедикта Ерофеева

Уже с Флотской ездили вместе с Галей за корвалолом.

Долго говорили с Веничкой о литературе. Чуть не поссорились: перепутала год пленума, на котором Жданов громил Зощенко и Ахматову. Он страшно возмутился: «Сколько у тебя было в школе по литературе?» С расстройства пошел на кухню пить от сердца корвалол. Пригрозил, что задаст мне десять вопросов по литературе. «Смотри, если не ответишь, то…» С трудом перевела разговор на другую тему.

____________

13 марта

Утром Галя принесла мне в постель манную кашу и вообще со мной очень любезна.

Меня удивила Ахмадулина. Сегодня она с Мессерером отчаливает в Нью-Йорк и не звонит Веничке, чтобы попрощаться. А ведь наверняка слышала от Льна о предстоящей операции. Веня намекнул на какую-то мелкую ее обиду.

Галя: «Белла – больной человек, и не надо лишний раз ее о чем-то просить». О чем просить?!

Вечером до часа ночи читали Веничкины выписки из книги Галины Серебряковой «Карл Маркс». Очень веселились. Например, такие строки: «Внутренний мир Женни был так глубок и обширен, что часто вырывался наружу». Или: «Аппетит Энгельсу никогда не изменял»…

Приятное событие: наконец-то Веничке вернули первое, иерусалимское, издание «Петушков», многие годы блуждавшее неизвестно где.

____________

14 марта

Утром позвонила Галя, чтобы разбудить, но поздравить, конечно, забыла. Взял трубку Веня. Очень нежно поздравил с днем рождения. Пожелал повзрослеть, но потом сказал, что лучше не надо. Пообещала приехать с тортом, но он попросил, чтоб с шампанским: «Вы будете пить его с Галиной, а я вечером засяду за письменный стол. Я не из тех, кто вшивает в себя всякие торпеды. Если захочу, то брошу пить в любой момент. Я даже могу пококетничать со смертью».

К вечеру приехала. Веничка был очень расстроен, что ничего мне не подарил, даже обещанной для волос заколки. Но я подсунула ему ксерокопию «Петушков», и он мне ее подписал: «По случаю дня рождения самой милой из всех девок – Наталье Шмельковой от автора рукописи 14 марта 1988 г.».

До меня приезжал организатор «Вечера двух Ерофеевых». Веня с Галей все-таки дали свое согласие. Виктор Ерофеев выразил желание выступать вторым.

____________

15 марта

Утром на своей машине приехала Яна Щедрина, давняя Веничкина знакомая, с мужем, и мы все отправились в Онкологический центр. Веничка спросил меня: «Страшно?» – «Ничуть, – ответила я, – все будет хорошо». Назвал умницей.

В Онкологическом центре чудовищные очереди. Обреченные лица… Очень много нацменов, платящих большие деньги, чтобы только сюда попасть. Веня удивлен: «Какая борьба за жизнь!» Галина отыскала хирурга Огольцову, которая делала Веничке первую операцию. В кабинет № 28 они вошли с Веничкой вместе. Долго не выходили. Ждала и молилась… Когда они вышли, по лицам их все поняла. Диагноз: один узел. Необходима операция. Будет полегче первой по продолжительности. Веня с трудом добрался до выхода. Его от волнения заносило. По дороге на Флотскую Галя купила торт и две бутылки вина. «Рождение продолжается», – чтобы как-то отвлечь Веню, сказала она.

Потихоньку от Гали Веничка сказал мне, что он не хочет, чтобы я была приходящей. Чтобы я пожила у них, когда он ляжет в больницу.

____________

16 марта

Утром Веничка еле-еле меня отпустил. Надулся. Простились сухо. К вечеру снова приехала. Галя открыла дверь со словами: «Не может он без тебя». Смотрели «Телемост» – Горбачев в Югославии. Звонил друг Венички – артист Леша Зайцев. Ему дали студию, а репертуара нет. Веничка обещал минут на 40 написать ему пьесу. Я звонила поэту Саше Сопровскому. Просила, чтобы его друг поэт Бахыт Кенжеев связался с Веней, чтобы обсудить с ним, как пробить деньги из Бостона за издание там «Петушков». Мои знакомые Петя и Инна дали мне телефон замечательного врача, их друга Мацаева. Он уже много лет как занимается раком, очень многим помог и не берет даже за лечение денег. Он просил меня, чтобы позвонил ему кто-то из домашних, чтобы узнать некоторые нюансы. Галя не реагирует. Никакой инициативы, мрачнеет с каждой минутой. Ее, наверное, раздражает моя бурная деятельность. Но мне не до деликатности. У Венички настроение, как ни странно, неплохое, хотя Галя при нем мне рассказывает: «Сколько раз умирал от похмелья, горячек, вот теперь от рака горла и все валяется с бабами. В общем, каждый раз начинает новую жизнь».

Веничка очень стойко держится. Не просит ни глотка. Сказал, что готов не пить 10 лет, лишь бы не делать операцию.

Приезд Льна. Вручает мне подарок к прошедшему дню рождения – альбом «Американское искусство в Спасо». Все поражены такой смене отношений. Советует уходить из университета. Обещает помочь найти работу – съемки в кино, издание статей и т. д. Галя по этому поводу: «Веня, за ними надо посмотреть, какими они стали друзьями».

Новости: в Шотландии на международном фестивале театрального искусства постановка «Москва – Петушков» заняла первое место. Первый приз – за перевод на английский «Петушков» неизвестной Вене переводчицы.

____________

17 марта

Приезд на Флотскую Леры и Коли Мельниковых с двумя детьми, пластинкой Высоцкого и воблой. Стоит страшный шум. Галя, не любящая детей, нервничает. А Веничка с ними очень нежен. Особенно с девочкой.

____________

18 марта

Галя у кого-то в гостях. Веничка по секрету сообщил мне, что она сдалась и купила ему бутылку коньяка. Упрашивает меня купить ему еще «гостинец», но тут с бутылкой водки появляется Игорь Авдиев [15] Старинный друг Ерофеева. Один из персонажей поэмы «М – П»: «То был Черноусый в жакетке и коричневом берете…» После смерти Ерофеева – скрупулезный исследователь его творчества и биографии. Умер в 2001 году. со старым Вениным другом из Владимира Андреем Петяевым.

Игорь предлагает перед операцией Веню соборовать. Галя, конечно, относится к этому скептически. Агрессивна. Грозится все бросить и т. д., и т. д.

Настроение у Венички чудовищное. Страшно боится операции. Вечером звонок от художника Калугина и его жены Тамары с приглашением Вене и Гале прийти к ним на вечер памяти Вадима Делоне [16] Талантливый московский поэт. Внук знаменитого математика, академика Бориса Делоне. Правозащитник. Участник демонстрации на Красной площади (август 1968) против оккупации Чехословакии, за что и был осужден на 3 года уголовных лагерей. В 1976-м эмигрировал в Париж (на родину предков), где прожил 7 лет. Умер в 1983 году. .

Ночью мне домой звонит из Мюнхена моя близкая подруга Рубина Арутюнян [17] Представительница московской богемы (диссидентка), коллекционер современной авангардной живописи. Эмигрировала в Германию в начале 80-х годов. . Я много рассказываю ей о Ерофееве, в частности о его плохих материальных делах. Собирается выслать мне для него деньги.