Наталья Шмелькова - Последние дни Венедикта Ерофеева

И еще случай, о котором я Нате тоже рассказывала. Как-то попросила Галю: «Дай мне сразу три таблетки. Их мне хватит на целых полгода». Она не отказала, но потом, чего-то испугавшись, потребовала их у меня обратно. Я же успела их уже потерять, и недоверчивая Галина учинила настоящий обыск – была вывернута моя сумка, карманы пальто. Веничка очень смеялся над этим спектаклем. И уже потом поделился со мной: «Галина, считая тебя, по-моему, сумасшедшей, очень испугалась, что ты по рассеянности или еще почему-либо сможешь принять сразу все, а это небезопасно…»

____________

22 марта

Уже утром к Нате приехали многие друзья Игоря – поэты Владимир Алейников с Аркадием Пахомовым, Саша Васильев, Владимир Филимонов и другие. Совсем поздно зашел Ерофеев, выписавшийся на время из больницы по случаю премьеры «Вальпургиевой ночи» в Театре на Малой Бронной. Н. таинственно мне сообщает: «Звонила Галя. Я ей сказала о случившемся. Она просила меня никому не рассказывать о таблетках: “Ты меня поставишь под удар”», – сказала она. Веничка на эту тему даже не хочет говорить: «Это просто стечение обстоятельств».

Да вроде никто и не думает и не говорит о чем-то намеренном.

P.S. (Забегая вперед). Уже потом, через три года после смерти Ерофеева и незадолго до своей кончины Галя, как-то провожая меня домой до метро, вдруг сказала: «И все-таки я, конечно не желая того, где-то виновата в смерти Ворошилова». И я ее разубеждала в этом.

____________

23 марта

Хоронили Игоря в «Белых столбах». После похорон зашла к Нате на поминки, а затем к Веничке, чтобы вместе поехать на премьеру «М – П». Ната при прощании: «Покинь этот дом!!!» И что ее это так волнует?

Премьера. Зал полный. Сижу в 7-м ряду партера рядом с Валей Еселевой. Ерофеев – впереди, наискосок, и лицо его хорошо видно. Спектакль, как мне показалось, оставляет желать лучшего. Наблюдаю за реакцией Ерофеева. Внешне – непроницаем, но губы его все время что-то нашептывают (повторяет за актерами свой текст?). Наверное, думаю, его больше волнует не столько постановка спектакля, сколько, как текст его воспринимается со стороны, с голоса.

После спектакля – чаепитие. Обстановка несколько напряженная. Разряжает ее приехавшая в театр с польским телевидением Нина Черкес. «Почему все молчите?! Почему все молчите?!» – удивленно восклицает она. Увидев меня, подходит и, сказав, что очень любит, целует. Галя отстраняет ее от меня, чуть ли не задев своей рукой мне по лицу. «Это ты ее любишь?» Нина (удивленно): «А почему бы и нет? Ведь мы у вас сидели за одним столом» и т. д., и т. д.

По настоянию Венички, на машине Гутмана уезжаем все вместе на Флотскую. Впереди Веня с Юрием, сзади мы с Галей – в тягостном молчании. Веничка мне: «А ты что, чертова кукла, молчишь?» У дома, выйдя из машины, нежно целует меня и предлагает проводить до подъезда Наты. Отказываюсь: «Иди, Веничка, иди!»

У Наты еще народ. Незнакомая мне художница Оксана Обрыньба, которая, по словам Наты, уже давно хотела со мною увидеться. Остались с ней до утра.

____________

24 марта

Утром Ерофеев нам не позвонил и, как потом выяснилось, рано уехал один в больницу. Оксана при прощании, прорыдав еще целый час, чуть ли не насильно уволокла меня к себе в художественную мастерскую, в которой я, пропустив Веничкины именины (27 марта), пробыла в жутком состоянии до 29 числа.

____________

29 марта

У меня дома на столе записка: «Звонила Ната. Тобой интересуется Ерофеев». Узнала от нее, что 25-го утром звонил ей из больницы Веня, спрашивал ее, где я? Он, как показалось Нате, – в страшной на меня обиде.

____________

31 марта

В МТО «Галерея» получаю командировку в Питер (выставка Зверева. 10 апреля открытие). С букетом фиолетовых гиацинтов и орехами еду к Ерофееву. Дверь наглухо закрыта. Еле достучалась. Спрашивают: «Кто вы?» Представилась родственницей.

Внешне встретил сдержанно: «Где пропадала?» Рассказала про Оксану и о том, как мне все это время было плохо. Вроде поверил. Оказывается, до меня приезжала Галя с Сашей Епифановым, и Галя насмешливо поздравила Веничку с тем, что я уехала в Питер, с ним не попрощавшись. Показал мне только что написанное им письмо в Кировск Тамаре Васильевне, в котором он жалуется сестре на Галино ко мне отношение: «Омрачает обстановку в доме только одно: дошедшее до взрыва в день рождения Натальи 14 марта противостояние именинницы и Галины, длившееся всю зиму и весну единоборство. И от слез Натальи и от истерических ультиматумов Гал. провалиться некуда. И все мои прежние “пассии” (фи, слово-то каково!) тоже раскололись: Жанна и Алена – примкнули к Галине, а Яна Щедрина и Ирина Леонтьева – симпатизируют Наталье».

Подписал программу к «Вальпургиевой»: «Наталье с возрастающей нежностью перед ее отправлением надолго в Питер. 31/3.89. Венедикт Ероф.». И еще подарил ж. «Трезвость и культура» с «Петушками». Подписал: «Глупейшей, но опять же любимейшей из всех знакомых бабенок. 31/III-89. В. Ерофеев».

Попросил позвонить Славутину. Хочет в очередной раз пойти к нему на репетицию в Студенческий театр.

Сообщил новость: собираются делать фильм по «Москва – Петушкам». Писать сценарий напросился Лён. Веничка сказал, что под горячую руку он уже подписал договор, о чем сейчас очень жалеет. Ведь многие советовали ему сделать это хотя бы в соавторстве. Но сейчас уже поздно что-либо исправить.

Вечером Веничка на субботу и воскресенье поехал на Флотскую. Проводила его до подъезда. По моим гиацинтам, которые он взял с собой, Галя, конечно, сразу догадалась, что перед отъездом в Питер я с ним успела проститься…

____________

1–2 апреля

Веничка периодически звонит мне домой, как договаривались – в 9 утра и 11 вечера. Обещаю, что еще приеду с ним попрощаться перед отъездом 3-го в понедельник. Сообщила, что в Литве, в вильнюсской газете «Согласие» за 1-е апреля опубликованы отрывки из «Моей маленькой ленинианы».

____________

3 апреля

Приехала опять с букетиком гиацинтов. Оказывается, Веничка видел меня из окна палаты и уже ждал у двери. Букетику тут же досталось: «Меньше предыдущего… жадная». Раскритиковал мой свитер. Зато расхвалил какую-то красивую рубашку, которую ему подарила какая-то красивая, навещавшая его полька.

Пообещала: «Когда мне какой-нибудь красивый поляк подарит какой-нибудь красивый свитер, я непременно явлюсь к тебе именно в нем». Расхвалил и Машеньку Шавырину, навестившую его до меня с очень вкусными котлетами.

Мне (подозрительно): «Почему перед отъездом ты такая радостная?» – «Не радостная, – говорю, – а раздраженно-возбужденная, так как в Фонде культуры не удосужились за все мои труды выделить мне каталог Шемякина». Обещает свой, сказав, что в пятницу я была лучше.