Джин Симмонс - Kiss. Демон снимает маску

Я МОГ бы продолжать учебу на юго-востоке штата или остаться в Нью-Йорке, но я всю свою жизнь провел в окружении евреев и еврейских традиций. По телевизору я наблюдал просторный и разнообразный мир, где в разных уголках жили негры и христиане, которые по-разному говорили и по-разному одевались. До этого момента я ни разу не выезжал за пределы Израиля и Нью-Йорка, если не считать коротких вылазок в летний лагерь, но и там были одни евреи. Мой опыт общения с людьми другого рода, например чернокожими друзьями в шестом классе, всегда был положительным, и мне захотелось приобрести побольше такого опыта по окончании школы. Я упаковал вещи и отправился на север, в Саут-Фоллсберг, штат Нью-Йорк, где поступил в окружной колледж Салливан.

Приехав в колледж, я сразу же позаботился о том, чтобы все мои соседи по комнате были чернокожими. Мама боялась, что со мной может что‑нибудь случиться, но не потому, что опасалась черных, а потому, что ей довелось пережить холокост, когда ее народ чуть не стерли с лица земли. Все чужаки казались ей опасными. Она пыталась надавить на меня — сказала, что, если я не перееду, она от меня отречется. Наконец она приехала ко мне в гости, и мы доверительно поговорили. «Мам, — сказал я, — я знаю, что ты меня любишь. И знаю, что ты пытаешься защитить меня и сделать все для моего блага. Но здесь я хочу разобраться сам». Ей было нелегко, но она разрешила мне поступить по-своему. Оказавшись в колледже, я старался побороть собственный расизм или какие‑то его зачатки, проверяя, уживусь ли я с этими двумя парнями. Окажутся ли они другими просто потому, что они черные? Мы с ребятами отлично поладили. Мы ставили друг другу пластинки, проводили втроем свободное время, вместе ели. Различия были разве что культурными. Частично они состояли в речи — я не все мог разобрать в их говоре, и какие‑то их общие темы были мне совершенно непонятны. У одного из них, как оказалось, друзья-парни зарабатывали на жизнь проституцией. Мне это представлялось невероятным. Чтобы женщины платили мужчинам?

Саут-Фоллсберг — маленький городок, всего десять улиц, и в центре колледж. Прежде всего, это был колледж гостиничного бизнеса и кулинарии, куда люди приезжали со всего мира, чтобы научиться готовить и управлять ресторанными кухнями. Я же поехал туда, чтобы получить гуманитарное образование и оторваться от еврейских корней. Однако в результате я оказался в самом сердце еврейства — Катскильских горах.

Летом я стал работать спасателем в отеле «Пайнс». Плавать я научился в «Сюрпрайз-Лейке», где и получил сертификат пловца. Пройдя тест, я был принят на место спасателя в отеле «Пайнс». Там и начались мои первые сексуальные похождения, в которых я начал брать быка за рога. В отеле работала одна чернокожая горничная, которая убирала все комнаты, включая комнаты персонала, служившего в отеле. Мы жили в таких крошечных комнатах, что места хватало только для одной кровати и раковины. Как‑то я собирался уходить из комнаты, и она спросила: «Вы закончили? Мне нужно здесь прибраться». Пытаясь разминуться в проходе, мы задели друг друга, наши тела соприкоснулись, и я почувствовал возбуждение и закрыл дверь. Горничная не возражала. Она была молоденькая, но все‑таки старше меня. Я всегда уважал труд уборщиц, а в тот день — особенно.

Работа спасателем казалась мне простой — в бассейне олимпийского размера вряд ли придется кого‑нибудь спасать. Верно? Неверно. Однажды, сидя на посту у бассейна, я увидел типичную еврейскую пару: в ней килограммов сто сорок, в нем — сорок пять, она истязает его словесными пытками, а он едва жив. По мне, так им можно было дать лет сто, хотя вряд ли им перевалило даже за сорок. Наконец жена решила окунуться. Всю дорогу до бассейна она смотрела на мужа и говорила, говорила, говорила. А он на нее даже не глядел. Наверняка он все это уже слышал миллион раз. Она нырнула в самом глубоком месте бассейна — и сразу же пошла ко дну. Я посмотрел на ее спутника, мысленно умоляя: «Господи, прошу Тебя, пусть он нырнет за своей женой!» Но он и бровью не повел. Никакой реакции. Мне пришлось прыгать в бассейн, доставать женщину, подсовывать под нее бедро — это такой прием первой помощи. Каждый шаг давался мне с невероятным трудом. Подтащив даму к краю бассейна и пытаясь приподнять ее, я решил про себя: «Ну сейчас‑то он точно подойдет и поможет мне вытащить этого двухсоткилограммового кита из бассейна». Но мужчина ничего не сделал. Когда ей наконец помогли подняться, она направилась к мужу и улеглась на соседний шезлонг. Она даже не посмотрела на него. Не начала отчитывать мужа за то, что он ей не помог. Они просто оба лежали и смотрели вдаль. Я подумал тогда, что ничего более странного в жизни не видел. Он палец о палец не ударил, чтобы ее спасти, а жена даже не упрекнула его. Вот тебе и брак.

Люди часто привозили с собой своих юных дочерей, озорных еврейских девчушек, которые ехали в «Пайнс», чтобы познакомиться с мальчиками. В выходные я работал в отеле, и в «Холи-дей инн», куда приезжали отдыхать операторы Американской телеграфной и телефонной компании, по вечерам устраивали танцы. Однажды ко мне на выходной приехал мой друг Стилен

Коронел. Мы потанцевали с девочками и сняли комнату, куда привели двух девчонок. Одна из них уснула, а другая была готова со мной порезвиться, но я увлекся каким‑то фильмом. Пока я смотрел его, сидя на полу, Стив занялся моей девочкой и закончил то, что я начал. Я почувствовал, что меня лишили хорошей возможности, и немного обиделся на Стива. Но, проснувшись на следующее утро, уже после ухода девушек, Стивен пожаловался, что у него. там пощипывает. Он увел у меня девочку, зато заработал гонорею.

Студенты жили в отеле «Грин эйкес» — захудалом заведении, где пустовало слишком много номеров, чтобы отель мог обеспечить себя самостоятельно, поэтому часть номеров были переданы в пользование университету. Девушки жили в другом отеле чуть подальше. Я ухаживал там за одной красоткой. Забыл ее имя, но помню лицо. Как‑то в выходной я договорился, что она придет ко мне в гости. Тогда у меня была привычка приглашать сразу несколько девушек — я думал, что большинство из них все равно не явится, а если позвать сразу несколько, то хоть одна да придет. Помимо этой красотки, я еще пригласил девушку по имени Нэнси.

В два я принял душ. Оделся. Приближался назначенный час — три часа дня. Я сидел в своей квартире в общежитии. У меня'была электроплитка. Банки с фасолью. Сладкое печенье. Словом, все, что нужно, чтобы произвести впечатление на девушку, которая впервые приходит к тебе в гости. Тут в дверь постучали. Я открыл, и это была первая девушка. Мы не тратили время зря. Мой матрас лежал на полу, и она оказалась на нем в два счета. Но в какой‑то момент в дверь снова постучали. Я, наверное, не услышал стука, а если и услышал, открывать не собирался. Дверь открыл мой сосед — на пороге стояла Нэнси, вторая девушка. Она была в таком шоке, что убежала вся в слезах. Я вскочил, натянул штаны и побежал за ней. Загнав ее в угол в комнате одного из моих друзей, я искренне перед ней извинился. Она вернулась. К тому времени другая девушка уже ушла, а слезы Нэнси обратились в страсть. В ту ночь она осталась со мной, и я лишил ее девственности.