Игорь Мартьянов - Слово солдата

Наиболее сильно ощущал эти удары механик-водитель Ещенко, сидевший «без дела» в непосредственной близости от адски грохочущей наковальни. Через смотровую щель и перископ он имел довольно ограниченный обзор, а из жестко закрепленного курсового пулемета мог вести лишь неприцельный огонь, да и то только в одном направлении.

В жарком огневом состязании оба штурмовых орудия были уничтожены. А по переулкам, прижатые огнем к земле, расползались фашистские автоматчики и фаустники; некоторые из них, делая короткие перебежки, подходили к нам все ближе и ближе.

Припав к прицелу, почти непрерывно вел пулеметный огонь Иван Прилепин. Как преображается в бою этот добрый по натуре, неторопливый в обычной обстановке человек! Откуда только берется столько энергии, такая четкость в действиях. А Штомпелев так и стоит с очередным диском в руке, чтобы сразу же перезарядить спаренный с пушкой пулемет, как только тот замолчит. На всякий случай и я приготовил к бою свой тыльный пулемет, хотя огонь из него вести пока было некуда.

Но вот выстрелы фаустников стали достигать целей. От попадания гранаты вспыхнул наружный бак на танке Ивана Березки, следовавшем за ними. Над машиной тотчас же поднялось большое темное облако дыма. Прикрываясь им, вышедшие из танка командир и заряжающий под огневым веером ломом сбросили горящий бак на землю. И снова застрочил их пулемет. Одна из кумулятивных гранат пробила правый борт танка Ивана Котельникова. К счастью, и здесь все обошлось благополучно, экипаж не вышел из боя.

От выстрела фаустпатрона на нашем танке вдребезги разлетелся находившийся снаружи ящик с запасом инструментов и принадлежностей. Следующая граната пробила правый борт машины, и танк окутался дымом. Насыщенный пороховой гарью весенний воздух смешался с удушливым запахом горящего масла и резины. Но цела пока дымящаяся, осаждаемая врагами машина. Через перископ осматриваюсь вокруг, пытаюсь разгадать, что еще предпримут гитлеровцы. Огонь не прекращаем.

Рядом с нашими танками враг поджег несколько деревянных сараев и через две-три минуты усилил огонь по обнажившимся целям. Положение становится критическим. Но, видимо, не последней была для нас и эта остановка. От командира полка по радио получаем приказание оставить подбитый танк. Длинная, на целый диск, пулеметная очередь, несколько наугад брошенных в сторону атакующих фашистов гранат — и по моей команде экипаж мигом оказывается за танком, в глубоком придорожном кювете.

Гитлеровцы продолжают обстреливать покинутую нами, теперь уже безвозвратно потерянную машину. Вскоре из нее показались языки пламени. Грохнул взрыв. Прощай, наша верная боевая подруга!..

Немного успокоившись, отползаем назад.

— Страшно было? — спрашиваю Алексея Ещенко.

— Нет, не очень, — бодрится механик-водитель. — Хотя…

С глубоким уважением посмотрел я на своих товарищей по экипажу. Да, пуганые мы, но не из пугливых, можем в критическую минуту загнать страх в самый дальний угол своего существа и руководствоваться чувством совести и долга. Как Алеша Ещенко в этом бою. Кстати (скажу в этом месте), полтавчанин Алексей Степанович Ещенко, удостоенный пяти фронтовых орденов, был участником исторического Парада Победы.

На командном пункте нас встретил подполковник И. В. Гилев. Попытался доложить ему о случившемся.

— Не надо, лейтенант, — сказал командир полка, — я все видел. Спасибо. Рад за вас. Отдыхайте.

Он крепко пожал нам руки. До сих пор, кажется, ощущаю это искреннее рукопожатие нашего бати.

Отдыхать не хочется. С волнением наблюдаем за ходом боя, а наш непоседливый заряжающий Николай Штомпелев уже готовится заменить бойца в одном из подбитых танков.

Но что это? Из леса, что южнее села, выплеснулся целый батальон немецкой пехоты. Впереди две «пантеры». Солдаты вышагивают как на параде, автоматы — прикладами в живот. «Психическая» атака, дешевая аффектация, подогретая шнапсом!

Дружным огнем встретили наши воины подвыпивших гитлеровцев. Навстречу контратакующим устремились танк лейтенанта Константина Лабузова и упоминавшаяся уже мною счетверенная зенитная пулеметная установка на гусеничном бронетранспортере. Экипаж подбил «пантеру», но выстрелом другого вражеского танка был убит командир орудия Геннадий Серебряков. Пересевший к прицелу командир машины продолжал вести огонь и уничтожил вторую немецкую машину.

Бой этот продолжался не так уж долго. Почти все «психи» были убиты или ранены, лишь небольшой группке вояк удалось отойти в лес или укрыться на окраине села, за складами.

Обстрел нашей позиции усиливается. Вот загорелся танк Константина Лабузова; выскочивший из машины командир экипажа падает, сраженный вражеской пулей. И все же ни одна из оставшихся в боевом строю машина не отошла назад, продолжала прикрывать несколько отставшие и заметно поредевшие ряды нашей пехоты, которая залегла в кюветах, засела в подвалах ближайших домов.

По приказу командира бригады мотострелки дружно поднимаются в атаку, делают рывок вперед и надежно прикрывают танки.

Так закончились очередные сутки горячих фронтовых будней…

А с рассветом следующего дня бой вспыхнул снова. На этот раз на помощь к нам пришли краснозвездные штурмовики. Они крушили врага с бреющего полета, столбы дыма и пыли поднимались высоко вверх, под разваливавшимися постройками заканчивали свой бесславный путь гитлеровцы. Смерть ждала и тех из них, кто, обезумев от страха, выскакивал на улицу.

Усилили натиск и подразделения какой-то части нашей армии, наступавшие с востока.

Около девяти утра, после выхода наших танков к церкви, Ивану Котельникову было приказано оставшимися в полку четырьмя танками прорваться на восточную окраину села. Внимательно ознакомившись по карте с расположением улиц, он поставил задачу командирам машин и механикам-водителям, установил путь и порядок следования, приказал ни в коем случае не отставать и не останавливаться.

Подготовка к броску проходила недолго, через несколько минут танкисты были уже в пути. На одном из перекрестков подбит шедший третьим танк. Выскочивший из машины экипаж укрылся в сарае и начал отстреливаться. Гитлеровцы подожгли сарай, однако советские воины предпочли смерть плену. Шедший последним танк лейтенанта Ивана Красноперова тоже подбит, экипажу удалось спастись. Оставшиеся две машины все-таки прорвались к своим.

К вечеру Бенау полностью находился в наших руках.

В бою за этот населенный пункт отличились все три экипажа нашей 4-й роты. Вот письменное поздравление за подписью подполковника Гилева, переданное на другой день экипажу моего танка:

«Поздравляю ваш экипаж с боевыми успехами. Своими смелыми действиями, своей отвагой и храбростью вы покрыли славой наше гвардейское Знамя. Вперед, к окончательной победе!»