Мари-Даниель де Корберон - Интимный дневник шевалье де Корберона, французского дипломата при дворе Екатерины II

Среда, 16.— К брату.

Ах, мой друг, любовь, источник наслаждений, является также источником горестей! Во всех возрастах нужно ее оберегаться. Комбс, как ты знаешь, влюбился здесь в дочь актера Дюгэ. Этой двадцати или двадцатидвухлетней девушке он также понравился самым прочным образом, так как она вполне искренна и благоразумна. Началась переписка, все шло как следует, и вдруг одна нескромная подруга открыла тайну любовников отцу. Скандал! Отец рвет и мечет, девица признается, во всем обвиняя Комбса, так как он обещал жениться. Сегодня утром я вел переговоры с Дюгэ, который ничего не хочет слышать, и требует от Комбса, чтобы он или не смел показываться или женился, доказав, что может иметь тысячу экю дохода. Боюсь, как бы не узнали к какой религии принадлежит Комбс, так как молодая девушка вполне разделяет взгляды отца. Как бы то ни было, наш Корнишов очень огорчен этой катастрофой. Не знаю, что будет дальше, как повернется дело.

Видел княжну Трубецкую; разговаривали по-прежнему, только я ввернул несколько колкостей, весьма удачных.

Англия прислала, говорят, Императрице просьбу о помощи против Американских колоний, но просьба эта принята неблагосклонно.

Четверг, 17.— К брату.

Утром, в течение получаса, занимался английским языком с Перро, а затем говорил с ним о Небри (Neubry). Он страшно влюблен в эту девицу, что очень жаль, так как она его обманывает и непременно заставит сделать какую-нибудь глупость. Она пользуется плохой репутацией в городе. Будучи учительницей у какого-то русского, она состояла с ним в связи. Домашнев тоже пользовался ее благосклонностью — она ходила к нему на свидания по утрам. А Перро, вот уже год, как в нее влюблен; раз пять он собирался порвать с нею, в виду ее невозможного поведения. Эта Небри очень странная девушка; она обладает живой душою, романической головой, тонким умом и испорченным сердцем. Порочные наклонности и беспорядочное поведение заставляют ее искать себе ширмы, в лице мужа. Она хочет женить на себе Перро, но он старается избежать этой участи, и даже раз, в минуту ревности, сказал ей: «Вы будете днем — м-м Перро, а ночью — м-м Домашнева». Барданович тоже чуть было на ней не женился, но, к счастию, успел отделаться. Я боюсь, что Перро этого не удастся. Говорят, что она решилась отмстить за вышеприведенную фразу, осуществив ее. Перро это знает, убежден, что она его не любит, и все-таки не в состоянии уйти от нее. Каролина приходит от этого в отчаяние, но она не умеет взяться за Перро; попробую помочь ей. Я ему говорил сегодня о дурном поведении Небри, он соглашается, но считает возможным переделать ее. Желание удостовериться в ее проделках побудило его захватить письма, которые Небри запирает в своем столе, но он в них ничего особенного не нашел. Что же это доказывает? Только то, что она очень ловка.

Пятница, 18.— К брату.

День маскарада, мой друг, и многих происшествий. Обедал я у Нелединской, где назначил свидание Кошелеву. Юрасова сильно покраснела, когда я вошел, потому что перед этим много шутила насчет ее отношений ко мне. За столом мы много смеялись и шутили над Нелединской, по поводу ухаживаний за нею кн. Репнина. Она защищалась, но очень слабо. Репнин, в самом деле, большой поклонник женщин, с которыми обращается по-французски, то есть довольно легко, но к этой легкости он прибавляет еще величавость вельможи. Это придает его ухаживанию скорее оттенок небрежности богатого человека, не привыкшего к отказам, чем оттенок искреннего чувства. А кроме того он еще, говорят, и смеется над Нелединской, повсюду рассказывая, что она лишена здравого смысла. Ко всему этому надо прибавить, что Репнину 42 года, а на вид и всех 50, и что он отчаянный игрок. Рассказывают, что недавно, будучи у кн. Барятинской, за которой тоже ухаживает, он горько жаловался на затруднительное положение. Эти жалобы произвели эффект — княгиня сделалась нежнее, что ободрило ухаживателя и он стал настойчивее. Но в конце концов Барятинской это надоело, что она и не замедлила показать Репнину. Тогда он вскочил и ушел, сказав на прощанье: «Вижу, что надо уходить; ничего не добьешься».

Я рассказал это Нелединской, которая отвечала, что все давно знает. — И это вас не пугает? — спросил я. — Все вы материалисты в любви, — отвечала она, смеясь и показывая мне до самого колена свою хорошенькую ножку, которую горничная обувала в это время. — Согласитесь, однако же, что без некоторой дозы материализма нельзя обойтись, — сказал я, собираясь уходить. Но Нелединская задержала меня, чтобы показать письма гр. Андрея, уличающие его в измене. Оказывается, что они писаны к Матюшкиной. Такое доверие очень мне польстило, мой друг, но я им злоупотреблять не буду и никакой выгоды из него не извлеку.

На бал я приехал в половине девятого и, не намереваясь танцовать, стал прохаживаться по зале. Молоденькая Спиридова, о которой я тебе еще не говорил, просила меня танцовать с ней контрданс; я с полчаса отнекивался, но потом согласился.

Этой молодой особе всего четырнадцать лет, но она сложена как восемнадцатилетняя и притом очень грациозна. Очень похожа на покойную Великую Княгиню, только помолодевшую и с более нежными глазами. С некоторого времени я за ней, в шутку, ухаживаю, что заставляет ее подтягиваться и очень красит. Желание нравиться вообще придает лоск женщинам! Не знаю уж воспоминание ли об одном нашем коротеньком разговоре, в доме ее родителей, или о той встрече, при которой я поцеловал ее руку, придало особое выражение моему взгляду и особый оттенок моим манерам, но только этот взгляд и эти манеры были замечены. И кем же, как ты думаешь? Шарлоттой, которая, в костюме летучей мыши, все время за мной следила! Я наконец узнал ее, хотел догнать, но толпа помешала, а тем временем ко мне пристала Юрасова. Эта сумасбродка все время называла меня душенькой, жизненькой (douchhica, gisninka) и заставила танцовать с нею. Шарлотта все это видела и, при встрече, бросила мне несколько презрительных слов. Отделавшись от Юрасовой, я побежал к Шарлотте. Встретили меня очень сурово и Каролина шепнула мне, что очень сердятся. Тщетно предлагал я свою руку — ее не приняли; захотели тотчас же уехать, чтобы не мешать мне. И ведь действительно уехали! А я остался, досадуя, что огорчил того, кого люблю, но наслаждаясь этим огорчением, как доказательством любви. Вот таким то образом, мой друг, провел я время на балу; вернулся домой в три часа и не мог заснуть до четырех.

Суббота, 19.— К брату.

Вчера на балу, я обещал Спиридовым приехать к ним обедать, что и сделал. Г-жа Спиридова шутила над моей задумчивостью; она полагает, что я влюблен в жену ее брата. От Спиридовых поехал к Нелединской, у которой пробыл с час. Дугни сказала, что мне должно быть очень нравятся маскарады, и что Юрасова чрезвычайно мила. Я отшучивался, так как всегда этим выигрываю и приобретаю друзей, которые мне могут быть очень полезны даже в сердечных делах.