Уолтер Айзексон - Бенджамин Франклин. Биография

По-прежнему лояльный к Британии, Франклин страстно желал не допустить раскола. Решение проблемы, с его точки зрения, состояло в том, чтобы обеспечить колониям представительство в парламенте. В тезисах, которые Франклин готовил перед встречей с министрами, он записал следующий аргумент: «Представительство полезно по двум причинам. Оно предоставляет информацию и знания большому совету. Оно обеспечивает лучшее разъяснение причин действий государства в отдаленных частях империи. Оно позволит навечно сохранить союз, который иначе может быть разрушен».

Но также Франклин предупреждал: время уходит. «Еще не так давно колонии считали бы преимуществом и честью разрешение посылать своих представителей в парламент, — писал он своему другу в январе 1766 года. — Теперь наступает время, когда они становятся к этому безразличны и, вероятно, не станут об этом просить, хотя, возможно, и согласятся на такой вариант, если им его предложат. Но настанет час, когда они, безусловно, его отвергнут».

Не считая вопроса о представительстве в парламенте, писал Франклин, «следующее замечательное дело» — добиться, чтобы традиционный метод запрашивания средств мог использоваться каждой из колониальных легислатур. В тезисах, подготовленных к встрече с министрами, он предложил третью возможность, которая стала бы шагом к независимости колоний: «наделение их правом посылать делегатов от каждой ассамблеи в общий совет». Другими словами, американские колонии сформировали бы свою собственную федеральную легислатуру, вместо того чтобы подчиняться законам, принимаемым парламентом. Единственной силой, объединяющей две части Британской империи, оставался бы король. Этот путь шел от плана, предложенного Франклином более десяти лет тому назад; в своих тезисах рядом с этим предложением он написал два слова: «План Олбани» [269].

Тринадцатого февраля 1766 года Франклин получил возможность изложить свою точку зрения парламенту. Его эффектное появление, тонко срежиссированное поддерживавшими его парламентариями, являлось примером умелого использования лоббизма и театральных приемов. В один день он превратился в главного борца за дело независимости Америки и блестяще восстановил свою репутацию у себя дома.

Ему задали сто семьдесят четыре вопроса. Многие из них были сформулированы заранее лидерами нового правительства вигов (глава — лорд Рокингем), которое симпатизировало колониям и искало возможности отменить закон о гербовом сборе. Но часть парламентариев были настроены враждебно. В этой обстановке Франклин действовал убедительно и спокойно. Первый вопрос задал член парламента, чей производственный бизнес пострадал в результате спада в торговле. Он спросил, заплатили ли американцы какие-то налоги Британии. «Много, и очень тяжелые», — ответил Франклин и затем подробно пересказал историю вопроса (правда, исключив некоторые спорные пункты по поводу налогообложения земель владельцев колонии).

Оппонент резко прервал его. «Разве колонии, — спросил он, — не в состоянии заплатить гербовый сбор?» Франклин ответил: «У колоний нет достаточного количества золота и серебра, чтобы оплачивать гербовый сбор в течение года».

Гренвилл, защищая закон (принятый по его инициативе), спросил Франклина: обязаны ли, по его мнению, колонии платить за то, что королевские войска обеспечивают безопасность границ? Американцы, возразил Франклин, защищают себя сами, и таким образом защищают и британские интересы. «Во время последней войны колонии подготовили, экипировали и снабдили жалованьем почти двадцать пять тысяч человек, потратив на это несколько миллионов фунтов», — объяснил он, добавив: возмещена была лишь малая толика этих средств.

Более важный вопрос, заявил Франклин, в том, как добиться согласия в отношениях с Британской империей. «Как относилась Америка к Великобритании до закона о гербовом сборе?» — спросил Франклина его сторонник по имени Грей Купер.

Франклин . Превосходно. Американцы охотно подчинялись правительству короны и соблюдали все законы, принятые парламентом. Вам не надо было тратиться на форты, крепости или армии, чтобы держать их в повиновении. Они управлялись этой страной с помощью пера, чернил и бумаги. Они были законопослушны. Они не только уважали, но и любили Великобританию, ее законы, ее обычаи и нравы и даже ее моды, что способствовало значительному росту торговли.

Купер . И каково их настроение сейчас?

Франклин . О, оно сильно изменилось.

Купер . Каким виделся американцам парламент?

Франклин . Они считали парламент защитником и гарантом своих свобод.

Купер . Они больше не испытывают к нему такого же почтения?

Франклин . Оно значительно ослабло.

И вновь Франклин подчеркнул различие между внешними и внутренними налогами. «Я никогда не слышал возражений против права вводить пошлины для регулирования торговли. Но мы никогда не считали, что парламент имеет право устанавливать для нас внутренние налоги, потому что мы не имеем в нем своих представителей».

Пойдет ли Америка на компромисс? Нет, утверждал Франклин, для нас это дело принципа. Значит, только военная сила могла бы заставить американцев платить гербовый сбор?

«Я не вижу, каким образом военная сила могла бы использоваться для достижения этой цели», — ответил Франклин.

Вопрос . Почему?

Франклин . Предположим, войска будут отправлены в Америку. Но они не встретят там вооруженного сопротивления. Что они станут делать? Они не могут заставить человека покупать гербовые марки, если он обходится без них. Они не встретят бунта, но вызвать его они действительно могут.

Развязка наступила, когда сторонники закона о гербовом сборе попытались опровергнуть утверждение о различии между внешними и внутренними налогами. Если колонии не признают внутренний налог, разве они не смогут затем воспротивиться введению торговых пошлин и других внешних налогов?

«До сих пор этого никогда не происходило, — ответил Франклин. — В последнее время использовалась масса аргументов, чтобы показать им, что разница отсутствует… Сейчас они считают эти аргументы несостоятельными. Но со временем, возможно, они их убедят».

Это была драматическая концовка, ставшая предвестником многих бед. Проводя различие между внутренними налогами и внешнеторговыми пошлинами, Франклин вновь занимал более умеренную и прагматичную позицию, чем некоторые новоявленные американские лидеры, включая большинство членов Ассамблеи Массачусетса, которых раздражала перспектива введения Лондоном высоких импортных пошлин. Но до «Бостонского чаепития» {55} оставалось еще почти восемь лет. По обеим сторонам Атлантики отмена парламентом закона о гербовом сборе была воспринята с радостью, даже несмотря на то, что она заложила основу для будущего конфликта из-за Декларативного акта, согласно которому парламент получал право «во всех случаях» вводить в действие законы для колоний [270].