Тьери Шеврие - Путешественник из провинции Бос

Иногда замечаешь, что Буссенар с навязчивой настойчивостью возвращается к описаниям убийств, крови и смерти. Он любит огнестрельное оружие, написал о нем книгу. Его рабочий кабинет увешан коллекцией такого оружия [85] Остатки этой коллекции сейчас находятся в музее Питивье, где они благоговейно хранятся в сундуках, а не выставляются в посвященной Буссенару витрине, чего, безусловно, заслуживают… . В “Кругосветном путешествии юного парижанина” он воспевает ружье “чокбор”. Нашего автора авантюрных романов невозможно упрекнуть в однообразии описываемых драк, он не скупится на трупы. Экстремальная ситуация является законом жанра, но что вызывает беспокойство, так это явная радость писателя, когда его герои переходят в рукопашную схватку. Прямо-таки слышишь, как он в восторге топочет ногами, получая удовольствие от хруста ломаемых костей. Рай разрушения, упоение битвой — вот что он предлагает читателю.

В романе “Под барабанный бой” писатель изображает поле битвы, “эту груду казненных людей”, где стоны раненых напоминают “стоны измученных детей”. А перед этим предается неистовству атаки, наслаждаясь звуками рожков и вдыхая запах пороха. В “Терроре в Македонии”, под предлогом изобличения жестокости турок, Буссенар живописует кровавую резню: “разлетевшиеся мозги, забрызгавшие мостовые, валяющиеся на них вязкой массой”. Детям выкалывают глаза, кромсают их тела на куски. Стариков разрубают пополам или сдирают с них живьем кожу…

Еще более сомнительным является странное влечение Буссенара к людоедам. О них он рассказывает в двух романах о кругосветных путешествиях Фрике. События происходят в Африке и Австралии. В лесах Конго существуют племена осиеба и ньям-ньям, для которых каннибализм — извращение, а ни в коем случае не необходимость. Австралийские людоеды еще более примитивны, и в “Сыне парижанина” Буссенар просто упивается, изображая одного такого сибаритствующего антропофага, жестокого и утонченного, возглавляющего шайку бандитов, который в промежутке между поездками на автомобиле наслаждается блюдом из себе подобных.

В “Приключениях маленького горбуна” юный герой попадает в Новую Гвинею, в племя папуасов-людоедов, которые откармливают детей, чтобы затем лакомиться их нежным мясом. Так же как Фрике в племени осиеба, Гектор и его сестра Лизетта вынуждены пройти через пытку откармливанием. Буссенар, по сути, утверждает, что те, кто предаются сему гнусному пристрастию, не становятся от этого менее цивилизованными. Подобные заявления вызывают добродетельное негодование. Но при этом не избавляют ли они нас от обманчивого головокружения, которое придает людоеду стойкую привлекательность в сказках?

Будучи патриотом, Буссенар мог бы сказать вместе с Фрике: “Когда я вижу развевающийся французский флаг, мое сердце бьется, я волнуюсь. Синий, белый и красный цвета производят на меня то же воздействие, что и духовой оркестр”. В “Кругосветном путешествии юного парижанина”, когда еще свежи воспоминания о войне 1870 г., писатель — бывший военный, раненный под Шампиньи, радуется, обнаружив у каннибалов “ненасытную прожорливость немцев”, но при этом порицает Фрике за то, что он “невежливо насмехается над пруссаком” в лице доктора Швейнфурта, так как этот знаменитый исследователь достоин уважения за смелые “публичные выступления” против бесчинств своих соотечественников во время французской кампании.

В том же произведении Буссенар неоднократно повторяет сцены осады Парижа, свидетелями которых он был: жаренная на сале крыса, захват прусского часового, кастрюля в кафе, пробитая пулей. В “Томе-Укротителе” он приветствует героя-добровольца, который, “как и многие другие, желает бороться до последнего вздоха и вербуется в батальоны Коммуны”.

Для Буссенара Франция, конечно, является воплощением всех добродетелей. В романе “Под барабанный бой” он вспоминает об армии Наполеона III, выступившей на стороне кучки пьемонтцев в “войне чудовищной, но священной, потому что она должна была освободить угнетенный народ”. Примерный француз, писатель симпатизирует в “Терроре в Македонии” и македонцам, сражающимся против турок. “Эти крестьяне, которые хотят изменить веками установленный порядок”, достойны успеха, так как “народы и отдельные личности не имеют свободы, которой они заслуживают”.

С другой стороны, этой же свободы, по мнению Буссенара, похоже, не заслуживают народы по другую сторону моря, так как наш борец за свободу угнетенных наций, защитник прав человека, приветствовал колонизацию. Например, согласно “Кругосветному путешествию юного парижанина”, Франция является образцом для подражания, а французские исследователи, настоящие миссионеры, “стараются полюбить необузданные народы”, хотя на самом деле от их “доброты, отваги, энергии и благородства остались одни воспоминания”.

Буссенар считает себя антирасистом. Он не разделяет мнения колониального врача и друга Фрике, доктора Ламперьера, который полагал, что чернокожие — низшая раса, и ссылался при этом на святого Павла [86] Мы не так уж в этом уверены. Буссенар часто высказывал в отношении черной расы прямо противоположные взгляды, контрастирующие, например, с его восхищением расой индийских кули. (Примеч. Т. Шеврие.) . В “Мексиканской невесте” писатель смеется над одним персонажем-американцем, потому что тот, “несмотря на свое стремление ко всеобщему равенству, испытывал отвращение к неграм и индусам”, — тем самым индусам, которые являются “расой достойной и красивой” и которую тем не менее “исключают из цивилизованного человечества”. Но, не считая себя расистом, Буссенар выказывает свое пренебрежение к неграм и дикарям. Он наблюдает за ними с покровительственным видом. Он тщеславен, как любой белый человек. Разумеется, Буссенар не отрицает некоторого прогресса, поскольку в принципе все расы могут достичь цивилизации. Но, по его мнению, всегда доминирует белая раса.

С первой же фразы своего романа, которая прекрасно иллюстрирует “Кругосветное путешествие юного парижанина”, писатель высказывается в поддержку метода тех издателей, которые стремятся к просвещению читателя, сдабривая географические и научные сведения изрядной толикой приключений. Таким образом, путешествие Фрике напоминает одновременно школьный учебник, в котором можно узнать все — от краткого курса по сгоранию жиров или получению водорода до того, кто такие гаучо или как образуется атолл. Это влияние Жюля Верна, родоначальника жанра, очень сильно. Оно признается и самим Буссенаром, потому что Фрике обязан своим путешествием роману “Вокруг света за восемьдесят дней”. Капитан Флаксан, угрюмый предводитель “Корабля-хищника”, разве не напоминает он капитана Немо из “Двадцати тысяч лье под водой”, а его чудесный корабль, работающий на жидком кислороде, — “Наутилус”?