Елена Штакеншнейдер - Дневник и записки (1854–1886)

Федор Антоновну профессор, автор картины «Медный Змей».

Известный Филипп Филиппович.

Богатая женщина из купчих, впоследствии имела салон в Париже.

С глазу на глаз.

Мне никогда не спастись от этой женщины! Эта женщина преследует меня.

Повесть Григоровича «Рыбаки» печаталась в «Современнике» 1853 года и тогда же вышла и отдельным изданием.

В первый раз пьеса «Ночное», М. А. Стаховича, шла в Александринином театре и имела выдающийся успех, и с тех пор «Ночное», по словам А. Стаховича, брата автора пьесы (см. его «Клочки Воспоминаний», М. 1904, стр. 269), обошло почти все русские сцепы и стало одной из любимых публикою народных пьес.

Подробное и колоритное изложение содержания и даже — сравнительное описание разных актеров в этой пьесе находим у того же А. Стаховича («Клочки Воспоминаний», стр. 243–273).

Артистка Александрийского театра Прасковья Ивановна Орлова уехала в Севастополь сестрой милосердия, что в доме Глинок, где она была частой посетительницей, вызвало всеобщее одобрение. Ф. Н. Глинка в «Северной Пчеле» посвятил ей стихотворение. Лучшая часть ее сценической деятельности, когда она на сцене московского Малого театра при Гамлете-Мочалове играла Офелию, была уже позади, но и теперь, хотя и не молодая (ей было сорок три года), но красивая, она еще пользовалась некоторым успехом.

Возраст которых не знает жалости.

Собачки в доме Глинок были не раз предметом подтрунивания со стороны окружающих. На портрете супругов, воспроизведенном в «Русском Библиофиле», имеется надпись:

А коль детей у нас не будет,

Так мы собачек заведем.

Е. Юнге вспоминает, как Авдотья Павловна любила своих собачек: «Сидя за чаем, она брала печенье, нюхала его и найденное достойным собирала, чтобы отнести своим собачкам, которых иногда по очереди брала к нам в гости. Более отвратительных собачек трудно себе представить, — все они были маленькие, со слезящимися глазами, избалованные, злые; звали их «Капля», «Крошка» и т. п., нежными, но неподходящими к ним именами. Всякий гость, входящий в квартиру Глинок, был встречаем лаем, визгом и бессильными попытками укусить за ногу целой стаи отвратительных созданий, и должен был, чтобы сделать довольствие хозяйке, находить это премилым» («Воспоминания» Е. Ф. Юнге, стр. 52).

Мнение Греча, как «горячего поклонника» Орловой, не сходится с отзывами о ней ее младшей сестры А. И. Шуберт и особенно с характеристикой, даваемой ей Штакеншнейдер. Сестра, тоже артистка, в своих воспоминаниях «Моя жизнь» изображает ее холодной и расчетливой. Дочь бывшего крепостного, служившего дворецким, Параша Куликова совсем юной вышла замуж за немолодого актера Орлова прельстившись исключительно его дворянством что давало ей привилегированное положение среди труппы Малого театра. Во время Крымской кампания она поступила в сестры милосердия, что значительно сократило ей срок до пенсии, так как месяц на войне засчитывался за год службы. Штакеншнейдер она антипатична своим лицемерием и ханжеством.

Памятник Крылову в Летнем саду открыт был 14 мая 1855 г. Как мы видим из записи дневника, 5 мая он находился еще в мастерской скульптора. Запись ограничивается только беглым упоминанием. Сама мастерская П. К. Клодта произведшая сильное впечатление на художника П. Сокотова см. его «Воспоминания», гл. XII), не сочтена была достойной описания. Будучи дочерью архитектора и сама учившаяся в рисовальной шкоте, Штакеншнейдер тем не менее очень мало внимания в своих записям уделяет изобразительным искусствам.

Гувернантка.

О поэте-самоучке Аксеновском сохранилось очень мало сведений. В «Критико-биографическом словаре» Венгерова он пропущен, а в «Предварительном списке русских писателей» его же читаем: «Аксеновский Дмит., крест., стихотворец 40-х гг., придворный мастер водоочистительных машин». Некоторые биографические указания находятся в сборнике аксеновского «Стихотворения придворного мастера водоочистительных машин», Спб. 1846, а более ранее упоминание в «Северной Пчеле», 1844, № 194. Со своими отсталыми по форме стихами он мог в 1855 году казаться смешным в доме Штакеншнейдеров, но сам по себе в историко-литературном отношении заслуживает более внимания, чем ему до сих пор оказывали. Это был не бездарный самоучка: изобретатель, живописец и поэт. Как изобретатель в области водоочистительных машин он конкурировал с иностранцем Дронсаром. Про его живопись читаем в «Северной Пчеле»: «Он начал заниматься живописью недавно, сам по себе, ни у кого не учась, и оказывает в ней замечательные успехи. Пробудись в нем страсть к живописи прежде, в юности, как знать, что бы могло из него выйти?»

Как стихотворец Аксеновский является наравне с Алипановым и Сухановым одним из самых интересных среди многочисленных поклонников и последователей Федора Слепушкина. Ни Слепушкин, ни Суханов и никто другой из «крестьянских» поэтов не отметили так резко расслоения среди крестьянства, как это делал Аксеновский, являясь сам идеологом зажиточных. Вполне естественно, что он писал и патриотические стихи. Две его оды, о которых упоминается в дневнике, вышли отдельными брошюрами в 1855 году.

Стихотворение «Порыв», написанное в промежуток 1842–1850 гг. («Стихотворения В. Бенедиктова», 1856, т. II, стр. 51–52, выбрано было или потому что оно особенно нравилось автору дневника или с расчетом, что оно должно приттись по вкусу Аксеновскому, уроженцу Северного края: в стихах говорится, между прочим, про дремучие леса Карелии. Штакеншнейдер, нередко с грустью смотревшей на окружающее ее веселье молодежи и «старавшейся» быть веселой, должны были быть близки некоторые строки стихотворения:

…Нет, милые люди, напрасно, напрасно

Хотите вы сделать ручным дикаря.

Вы сами видали, как странно и тщетно,

Стараясь быть весел, притворствовал я,

Как в обществе чинном и стройном заметна

Глухая, лесная природа моя…

и т. д.

Моя дорогая.

Ни 3 июня, ни в последующие дни такого стихотворения Ф. Глинки в «Северной Пчеле» не появлялось.

В «Голосе Минувшего» (1915, № 11, стр. 161) здесь мы имеем такую сноску: «Иван Иванович Панаев (1812–1862). известный беллетрист, вместе с Некрасовым редактировавший «Современник» — Ред.». Это ошибка: в дневнике речь идет не об Иване Ивановиче Панаеве, который у Штакеншнейдеров почти что не бывал (кроме присутствия в качестве зрителя на представлении «Школы Гостеприимства»), а об его двоюродном брате, Петре Владимировиче, родившемся в 1832 году. Таким образом устраняется и нелепость сравнения сорокатрехлетнего Ивана Ивановича, носившего модную прическу, с «рекрутом». Другое дело — его двадцатитрехлетний кузен, поразивший при первом знакомстве (2 мая 1855 г.) Штакеншнейдер тем, что острижен был под гребенку, «как рекрут».