Владимир Васильев - От поколения к поколению

Преподаватель музыки Алаида Сергеевна отмечала мою старательность, советовала как можно больше общаться с реальным инструментом. Эти советы были трудно исполнимы. Клуб находился не близко, общественный транспорт ходил не регулярно. Поэтому созрела идея сделать из меня баяниста. Купили подержанный баян. Как нельзя кстати в школе появился новый учитель пения. Чтобы пополнить свой семейный бюджет он организовал платный кружок баянистов. В числе первых в него был определен и я. Занятия в нем как-то сразу не пошли. Учитель оказался слабохарактерным. Что только на его уроках пения мы не вытворяли. Визг, хохот он пытался заглушить игрой на аккордеоне. От этого шум только усиливался и доходил до небес. Благо классная комната находилась в отдельном здании и наш дебош ни кому не мешал. Не было должной дисциплины и в кружке. Что касается меня, то я строго по расписанию выходил из дома с нотными тетрадями в руках, доходил до ближайшего пустыря, где пацанва уже гоняла мяч, бросал свои тетради на место створа ворот и с ходу бросался в азартную схватку. Спустя два часа возвращался весь мокрый от беготни и едва отдышавшись говорил: «Учитель не пришел». Может быть и не сошло с рук мне мое вранье, но в старом баяне то и дело залегали клавиши, меха хрипели и растягивались при немалом усилии. Все это отбивало охоту к занятиям. Тем более, как теперь понимаю, музыкальной памятью я не обладаю. Часы уходили на разучивание мелодий. Так что ни пианиста, ни баяниста из меня не получилось. Хотя по нотам одной рукой наигрываю многие песни. В конечном итого это позволило мне в компаниях прослыть даже песенником.

Уроки музыки.

Компании в нашем дворе собирались часто не только по поводу каких-либо праздников или семейных событий. Мать не любила, когда отец с товарищами иногда после работы вскладчину покупали поллитровку и распивали её в кустах, закусывая «рукавом». Так поступали многие. Это был период возвращения фронтовиков к мирной жизни после семи-восьми летней службы в Советской Армии. Встретившись, они под фронтовые сто грамм вспоминали былое, рассуждали о героизме и трусости, взаимовыручке и предательстве. Некоторые теряли ориентацию во времени и месте нахождения. И спустя много лет перед моими глазами, как на экране, появляются картинки, свидетелем которых был.

Осень. На конечной остановке маршрутного автобуса образовалась большая лужа Вода, смешавшись с землёй, превратилась в кисельную жижу. В середине лужи лежит человек, молотит по жиже руками и ногами, во весь голос кричит: «Спасите! Тону!».

Большая акация. Обхватив её руками, мужчина в гимнастерке без погон, бьётся о ствол головой и, рыдая, с надрывом повторяет одну и ту же фразу: «Не хочу жить, не хочу жить». Кровь ручьями бежит по лицу. Поэтому мать всегда говорила отцу: «Нечего ютиться по закоулкам. Веди друзей в дом, сядьте за стол по-человечески, закусите». Закуска была традиционной и хранилась в бочках в погребе. Соленые арбузы, капуста, огурцы помидоры, перец создавали изобилие разносола.

Среди станичников родители прослыли гостеприимными хозяевами В послевоенные годы в условиях нехватки денег среди населения широко практиковался обмен продуктами и товарами. Крупным обменным пунктом являлся Георгиевский рынок. В начале осени сюда съезжались не только из близ лежащих станиц. Из Кабарды шли повозки, загруженные яблоками, грушами, картофелем, назад возвращались наполненные пшеницей, овсом.

В течении дня торговцы не успевали обернуться. В поисках ночлега приходилось стучаться во многие дворы. У нас всегда находили приют. Приглашая их к ужину, мама с пониманием кивала головой на просьбу гостей не подавать свинину. После их отъезда рассказывала соседкам: «Пожарила картофель на смальце, а они ели и только нахваливали».

Каждый день превращался в праздник, когда к нам в гости приезжали родственники. Отец на деле осуществлял свой девиз: «Чтобы роднится — надо знаться». Его радушие, открытость притягивали многих. Не было ни одного лета, чтобы у нас кто-либо не побывал. Ехали из Москвы, Риги, Киева, Тбилисси, Липецка, Орла, Волгограда, Брянска, Серпухова, Иванова, Запорожья и Днепропетровска, из городов и поселков поменьше. Иногда мест для всех ни в доме, ни в хате (сохранившейся при сломе старого дома), ни в построенной кухне не хватало, приходилось часть гостей на ночлег отправлять к родственникам.

Зато как легко и быстро справлялись с любой работой! Как много времени оставалось для других занятий. В обязательную программу пребывания гостей входило посещение городов-курортов: Кисловодска и Пятигорска. По мере взросления гидами по историческим местам этих городов часто становились я и брат.

Крыловы Сережа и Лена с наградами Васильевы Михаила из Артека

Чувство гордости за край наполняли наши сердца, когда слышали восторженные возгласы от увиденного. Панорама Большого Кавказского хребта, горы Бештау, Машук природа Кавказа, воспетые в стихах, повестях и рассказах А. Пушкина, Ю. Лермонтова, Л. Толстого, завораживали. Каждое ясное утро все рано вставали, чтобы увидеть величественный Эльбрус. Его двуглавая вершина на сотни километров отсвечивала своей белизной, напоминала о многих сказаниях и легендах.

Но скоротечными были летние отпуска и каникулы. Пробыв максимум две-три недели, гости отправлялись к своему постоянному месту жительства. В день их отъезда непонятная грусть поселялась в каждом из нас. Она ещё более усиливалась, когда мы приезжали на железнодорожный вокзал. Мимо проносились поезда, грохот вагонных колес заглушал слова, короткие по времени остановки создавали только суету при посадке в вагон, оставляли в душе какое-то чувство недосказанности при прощании.

Родственники за праздничным столом

В наши дни родственники все реже пребывают к нам на Кавказ. Одни не могут себе позволить из-за состояния здоровья, другие не имеют материальных возможностей, третьи — предпочитают отдыхать за рубежом.

На восьмом году моего обучения в средней школе, отец все чаще стал заводить разговоры о необходимости приобретения специального образования. В мыслях он уже видел меня учащимся Георгиевского техникума механизации и электрификации сельского хозяйства. Чем он руководствовался, строя такие планы, не знаю. Ведь его главной целью, которую он ставил перед сыновьями, являлось получение ими высшего образования. Могу лишь предположить. У нас с братом разница в возрасте три года. Обучение одновременно меня и брата в институтах он бы не потянул. Поэтому говорил мне: «Есть прямая дорога в институт, сразу из школы. Есть кривая — через техникум. Давай пойдем кривым путем».