Анатолий Найман - «Еврейское слово»: колонки

Вообще-то, не о чем говорить: в самом наименовании акция тотального диктанта – ни одного слова по-русски. Но я бы хотел дать справку о том, что такое язык для поэта. Используя метафору Цветаевой: поэт – всадник, язык – конь. Когда они преодолевают дистанцию и приходят к цели, то есть заканчивают стихотворение, никто не возьмет на себя смелость сказать, заслуга это языка или поэта. И это совершенно не зависит от места, где пролегает дорога. Очень часто поэт вдали от родины гораздо сильнее сконцентрирован на языке. Рубина не поэт, но мы употребляем это слово в старом смысле – как Пушкин мог называть Гоголя. Так что ничего страшного, что уехала, а теперь учит. Главное – не намекать, что текст средненького диктанта может содержать инструкции по подрыву государства.

Правильно Путин назвал нас бандерлоги. Я серьезно. Он, конечно, объяснил, что это не про всех, а лишь про оппозицию, причем не системную, причем действующую по указанию и на деньги иностранных государств, которые, само собой, враги России. Но уточнения как раз смазывают эффект. Сказано было с удовольствием, как в мужской компании смачное словцо про женщин. Уточняй не уточняй, понятно, кого и чем хотели припечатать. Я, к примеру, не оппозиционер, но ведь и официальной позиции не разделяю. Что не системный – у меня на лбу татуировано. Про пляски под чужеземную дудку и на их деньги – это он, похоже, по инерции: сорок лет так говорил, так верил, с чего бы сейчас прекращать? Но мы на это внимание не обращаем, к таким мелочам не придираемся. Короче говоря, про нас, и, повторяю, правильно. Кто такие мы, сейчас скажу. Тогда станет ясно и то, почему правильно.

Не так давно «Аэрофлот» задал банкет по случаю 90-летия Гражданской авиации России. В здоровенном зале, на здоровенные деньги, и не где-нибудь, а в Кремле. Естественно, на торжество было позвано аэрофлотское начальство. Пока все нормально, никакой причины останавливаться на этом событии нет, поскольку и события как такового нет. Явилась тусовочная публика, назавтра тоскливо оповестила поклонников, что лакомилась креветками, – еще одно подтверждение, что дохлое было мероприятие: публика второго-третьего разбора, креветки десятиногие, небось с фермы. Произносимые речи можно себе представить. Но! – один из директоров был особенный. Ни больше ни меньше, как Алексей Навальный! Тот, который определил «Единую Россию» как партию жуликов и воров. Создал Фонд по борьбе с коррупцией. Который скандально ссадил с кресел нескольких думцев и членов Совета Федерации. А еще не ссаженные трепещут. Которого власть ненавидит «до кровомщения» и возбуждает уголовные дела с размахом, много превосходящим основания. И по неожиданному стечению редких обстоятельств он член директорского совета «Аэрофлота».

Возбуждение в упомянутой публике. Возможно, даже и среди креветок. Правда, куда его направить, кроме как в ай-яй-яй, непонятно. Для банкетного безрыбья, в любом случае, какое-никакое развлечение. Однако главные, кто не дремлет, это бойцы отряда непримиримой прогрессивной общественности. Она всегда наготове. Я помню, как в начале 60-х вошел в Малый зал Дома кино и первый, кого увидел, был Алик Гинзбург. Помещение переполнено, но стулья по обе стороны от него пустовали, я на один немедленно плюхнулся, и мы живо заговорили. Возможно, я ошибаюсь, полстолетия прошло, но, по-моему, дело было в том, что после первого ареста (за самиздатский «Синтаксис») он о случившемся с ним высказался без того вызова, какого ожидали фрондеры. В те дни, чтобы продемонстрировать ему свое фе и свою непримиримость по отношению к Софье Власьевне – так шифровала Советскую Власть прогрессивная интеллигенция, – от нее требовалось не садиться рядом с ним. Нынешние непримиримые отличаются от своих советских предков существенно, прежде всего тем, что они могут говорить что хотят и их не этапируют в Потьму. А также наличием Интернета. Интернетские блоги, как известно, демонстрация самомнения, не так ли?

Так что сегодняшние высыпали по блогам. Указать Навальному на недопустимость. Как это так? Или ты «против», и тогда мы тебя снисходительно-благожелательно приобнимем, или ты докатился до продовольственных талонов от «режима», сел за один стол с «нерукопожатными», и мы тебе шлем черную метку. Точнее, объявляем, что ты мертв; что сам себя похоронил… Действительно, что-то из «Книги джунглей»: ты в стае или не в стае? Вернее, так: все, всё человечество, каждый гомо эректус – в стае, это аксиома; признавайся, ты в нашей стае или не в нашей.

Одну минуту. Дайте опомниться. Я хочу принадлежать к части человечества справедливой, к кругу людей приличных, порядочных, хорошо бы даже благородных, но я – как личность, а не единица стаи. Бог создал не прогрессивную общественность, не консервативную, а человека, имеющего Божии образ и подобие плюс свое собственное имя. Хочешь показать миру, какой у тебя непреклонный характер – пожалуйста, но почему за чужой счет? Навальный занимается своим делом, весьма результативно, окорачивает верящее в свою безнаказанность жулье, возвращает обществу чувство хоть какого-то достоинства, а на какие ужины и по какой причине ему ходить или не ходить, не наша забота. Это советский синдром. Я уже писал, как однажды летом заблудился в ночном заросшем дворе, увидел женщину, прохлаждавшуюся у распахнутого окна, и спросил, как пройти, а она меня – зачем мне это нужно, и я ей, что не важно зачем, и услышал торжествующее: «Общественности все важно».

Это советский синдром, но он распространен по всему миру. Государственный Департамент США и сам американский президент объявляют, что не находят нарушений в выборах Папы Римского. То есть типичные «шарики-за-ролики», как выражались мы в младших классах, когда хотели сказать «псих». Кто они такие, Госдеп и Обама, чтобы оценивать конклав католической церкви? Про наши в этом плане нравы и говорить нечего, у нас каждый знает, кто прав, кто виноват и как кому жить. Нас отравляют политикой на каждом шагу, на каждом телевизорном экране, но мы сами хотим быть отравленными, ищем случая. Любой из нас в одном лице Политбюро ЦК, НКВД, Святая Инквизиция и Армия Спасения. Мы бы живо привели мир к своим идеалам, только бог рог не дает.

Так что правильно Путин сказал. Вообще-то образность государственного красноречия вызывает уныние. Вот на саммите БРИКС Путин польстил собравшимся, что они – биг файв. Большая пятерка. Имеется в виду – африканских зверей, саммит проходил в Африке. Тем самым и себя не забыл (по принципу – с утра себя не похвалишь, весь день ходишь оплеванный). Биг файв – это лев, леопард, буйвол, носорог, слон. А где шакалы и гиены? Грифы с голой шеей, ну которые стервятники? А козлы? Есть в Африке козлы? В общем, выступление так себе, остроумие хилое. А про бандерлогов, на мой взгляд, вышло удачно.