Луи-Жозеф Маршан - Наполеон. Годы изгнания

Император с нетерпением ждал приезда г-на Баллуея, бывшего управляющего обслуживающим персоналом императрицы Жозефины, которого император определил на службу к императрице Марии Луизе, принимая во внимание его исключительную честность. Он знал, что г-н Баллуей должен был выехать из Вены, остановиться в Мюнхене, чтобы встретиться с принцем Евгением, и возвратиться во Францию через Бельфор; были отданы распоряжения о том, чтобы, используя телеграф в этом городе, в Париж сообщили о прибытии г-на Баллуея в Бельфор. Получив эту информацию, император смог бы подсчитать, сколько времени потребуется г-ну Баллуею для поездки из Бельфора в Париж. Император распорядился направить в дом г-на Баллуея дежурного офицера с тем, чтобы г-н Баллуей, как только появится у себя дома, был немедленно доставлен в Елисейский дворец, независимо от времени суток и внешнего вида одежды г-на Баллуея после продолжительного путешествия.

28 апреля г-н Баллуей прибыл в Париж; он сразу же был доставлен к императору, который продержал его у себя почти два часа. Император получил от него обширнейшую информацию о том, что происходит в Вене, а также ту, которую принц Евгений передал императору через г-на Баллуея по вопросу, представлявшему для Его Величества исключительный интерес. Император узнал о причастности г-на де Талейрана к подготовке и публикованию декларации 13 марта и об обязательствах, которые он взял на себя перед коалицией; императору вновь было сказано, что если бы он задержался с отъездом с острова Эльба на несколько дней, то монархов, уже отбывших в свои государства, не было бы в Вене, Талейран не добился бы подписания декларации, а высадка Его Величества на берегу Франции оказалась бы максимально эффективной.

Принц Евгений информировал императора, что вооруженные силы союзников не смогут вторгнуться на территорию Франции до июля месяца; в этой связи император, не скрывая выражения полного удовлетворения на лице, заявил г-ну Баллуею: «В этом случае мне наплевать на них, к этому времени я решу все мои дела».

Принц Евгений также посоветовал ему принять меры, чтобы, насколько это возможно, придать войне общенациональный характер к тому времени, когда он окажется один на один перед всей Европой, взявшейся за оружие против него. Принц сообщил, что императору следует остерегаться герцога Отрантского (Фуше), который уже плел сети заговора в Вене против Его Величества. Принц предоставил императору имена тех нескольких генералов и полковников, которым он не должен доверять, а также детали о вооруженных силах врага, готовящегося к вторжению на территорию Франции, и о тех городах и крепостях Франции, которые скорее всего станут объектами вражеского нападения.

Все эти подробности г-н Баллуей сообщил императору, полагаясь на собственную память, и поэтому многие вещи он мог и не вспомнить во время своего доклада. В связи с этим император заявил ему: «Иди и отдохни немного, а завтра представь мне подробный отчет в письменном виде обо всем том, о чем мы сегодня говорили». Покидая императора, г-н Баллуей вновь высказал свои опасения относительно герцога Отрантского, император ответил, что он уже поручил тайно держать герцога под наблюдением и что он бы уже арестовал его и конфисковал его бумаги, но пока откладывает все это до возвращения одного агента, посланного в Базель, поскольку неожиданная опала министра полиции могла бы нанести ущерб миссии агента.

Император узнал многие подробности, касавшиеся людей, близких к императрице Марии Луизе и к ее окружению. Двенадцатью днями позже, в начале мая, бывший секретарь императора, барон де Меневаль, находившийся теперь на службе у императрицы, подтвердил императору все то, что ему рассказал г-н Баллуей; император беседовал с Меневалем в течение нескольких часов и пригласил его приходить к нему ежедневно во время утреннего приема у Его Величества.

Г-н де Меневаль передал мне письмо от моей матери, в котором она писала о своих опасениях, что император не сможет успешно противостоять могущественной коалиции, которая формируется во главе с императором Александром. Во всех этих новостях полностью отсутствовал какой-либо намек на то, что Мария Луиза, оказавшаяся в окружении этого сборища монархов, воспользуется всеми своими правами супруги и матери для того, чтобы разогнать мрачные тучи, сгустившиеся над Францией и императором. Была ли эта императрица уже недостойна великого имени Наполеона, какой она стала позднее?

Опасения императора относительно Неаполитанского короля, к сожалению, были обоснованны. Несмотря на настоятельную просьбу Его Величества, высказанную перед самым отъездом из Эльбы, о том, чтобы король Мюрат не покидал своего королевства, едва узнав о вступлении императора в Париж, он решил самовольно вторгнуться на территорию Италии. Боялся ли он гнева императора, хотел ли реабилитировать себя в глазах императора за тот колоссальный вред, который он нанес Франции в 1814 году, когда действовал вразрез с интересами императора? Как бы то ни было, он вторгнулся в Италию во главе войска в 80 000 человек, призывая к ее независимости; он не сомневался, что сможет вселить в души своих солдат ту пламенную отвагу, которой была полна его собственная душа. Он ошибался. Поначалу он добился успеха против войск, застигнутых врасплох, но вскоре его блестящая армия была разбита 2 и 3 мая в сражении около Анконы и после этого уже никогда не смогла вновь собраться с силами.

Император был чрезвычайно расстроен этим авантюрным вторжением в Италию своего шурина; он ясно представлял себе все те преимущества, которые коалиция могла извлечь из этого опрометчивого поступка Неаполитанского короля. Если бы эта армия, для разгрома которой оказалось достаточно одного месяца, продолжала придерживаться оборонительной тактики, как рекомендовал император ее лидеру, находясь в то же время под командованием человека, столь храброго, каким был Мюрат, то она могла бы оказывать давление на Австрию, сохранить свою мощь в интересах императора или, по меньшей мере, значительно влиять на ход последующих переговоров. Вместо всего этого Австрия отказалась верить в искренность обещаний императора в отношении Италии, считая, что он обманывает ее, и, исходя из этой предпосылки, решила обрушиться на императора всей мощью своей монархии.

После своего военного провала король Мюрат отправился морем искать прибежища во Франции. Император узнал о его высадке на берегу Франции, в бухте Жуан, вместе с мадам Мер, кардиналом Фешем и принцем Жеромом. Неудачливый Неаполитанский король скрывался где-то на берегу Прованса. Война была неминуема: он дал знать императору о своем желании служить во французской армии в чине генерала, но Франция все же не могла забыть о неаполитанском соглашении и об объявлении этим королем войны Франции в то время, когда все державы были против нее. Император не принял предложения Мюрата. Если бы Мюрат прибыл собственной персоной к императору накануне битвы, то император мог бы, раскрыв перед ним свои объятия, предоставить ему возможность искупить свою вину. Франция, будучи великодушной, могла бы забыть ошибку Неаполитанского короля, оставив в памяти только славу одного из ее детей, добытую на полях двадцати сражений, готового вновь пролить свою кровь ради нее.