Луи-Жозеф Маршан - Наполеон. Годы изгнания

Получилось две колонны: в одной колонне следовали три кареты — двухместная закрытая карета императора, в которой ехал генерал Гурго, затем моя карета и грузовой фургон. Эта колонна следовала в Рамбуйе. Другая колонна состояла из карет, в которых везли императорские знамена под наблюдением графа де Монтолона, а также г-жу де Монтолон с ее сыном, графа де Лас-Каза с его сыном и остальное окружение императора. Эта колонна следовала в Ангулем и затем в Рошфор. Графиня Бертран и ее дети ехали одни по другой дороге. Все должны были встретиться в Рошфоре.

Мою колонну возглавлял генерал Гурго, за каретой которого следовали остальные наши кареты. Несмотря на тесноту в моей карете, я нашел в ней места для г-на Мэнго, доктора императора, и для Тотена, главного дворецкого. С тем чтобы не иметь при себе большую сумму денег золотом, я отдал часть этой суммы генералу Гурго, который хранил ее при себе и позднее вернул ее мне. На каждом из внешних сидений наших двух карет восседали лакей и гардеробный мальчик. Эти различные маршруты были выбраны для того, чтобы на почтовых станциях мы не испытывали нехватки лошадей.

На холме перед въездом в Гресси император заметил около своей кареты Амодрю, своего конюха; он должен был заказывать лошадей на почтовых станциях вдоль всего пути следования императора. На гражданской одежде Амодрю висел охотничий нож и форменный пояс императорских конюхов. Через Сен-Дени император приказал Амодрю снять с себя нож, по которому его можно было бы опознать; гражданская одежда Амодрю не вызвала нареканий у императора. Амодрю подчинился, но сделал это с чрезмерным и показным неудовольствием; он поехал вперед, чтобы подготовить лошадей в Куаньере, где императору предстояло поменять кучеров, но в действительности он выехал на дорогу в Версаль и скрылся. Когда император прибыл на почтовую станцию в Куаньере, то был неприятно удивлен тем, что не обнаружил готовых лошадей. Он спросил Сен-Дени, где бы мог быть Амодрю, так как хозяин почтовой станции никого из незнакомцев не видел; подумали, что Амодрю заблудился, выехал не на ту дорогу, но что его можно будет найти в Рамбуйе. Однако Амодрю так больше никогда и не появился. Этот человек, чье поведение всегда было идеальным, который сопровождал императора на Эльбу и во время всех военных кампаний Его Величества, покинул своего хозяина безо всяких на то причин. Сантини, который находился в этой же колонне карет, сел на коня и стал верховым вместо Амодрю от Рамбуйе до Рошфора.

Форейторы, которые привезли императора в Куаньер, догадались, что император находился в этой карете, но об этом никому не говорили. На всем пути до Рошфора их работа оплачивалась только по обычному прейскуранту, чтобы не привлекать излишнего внимания. На дороге, не доезжая до Рамбуйе, Его Величество встретил польское кавалерийское подразделение, солдаты которого носили мундир Вистульского легиона. Польские кавалеристы направлялись в Версаль.

Хотя в соответствии с распоряжением временного правительства император не должен был останавливаться в каком-либо городе, Его Величество, когда подъехал к главным воротам парка дворца в Рамбуйе, выразил желание остановиться в этом дворце. Сен-Дени принял меры, чтобы ворота открыли, и император проследовал по аллее к зданию дворца; там его приветствовал г-н Эбер, один из его бывших слуг в Египте, который упросил императора назначить его на должность консьержа дворца Рамбуйе. Г-н Эбер поспешил предоставить в распоряжение императора все, что имелось во дворце. Сен-Дени, которому я обязан рассказом со всеми подробностями об этой части путешествия, сказал мне, что, когда подали ужин, император сел за стол, но в течение всей трапезы за столом царило полное молчание. Через 15 минут император встал из-за стола и отправился в свою комнату в сопровождении гофмаршала, который, вернувшись через полчаса, объявил, что император не совсем хорошо себя чувствует, лег в постель и подождет до следующего дня, чтобы продолжить путешествие. Император прибыл в эту резиденцию в 8 часов вечера.

Колонна экипажей, возглавляемая генералом Гурго, прибыла в Рамбуйе гораздо позже. Император лежал в постели; ночью он попросил немного чая, который вызвал легкую испарину. Его возбужденное состояние улеглось, к нему пришел сон, и на следующий день его небольшое недомогание прошло. Гофмаршал, герцог Ровиго (Савари) и генералы Беккер и Гурго обосновались в соседней со спальней императора комнате и провели в ней всю ночь.

При обстоятельствах, подобных этим, аппетит отсутствует; скорбь на лице г-на Эбера, достойного слуги императора, была столь сильной и глубокой, что Сен-Дени и я делали все возможное, чтобы успокоить его, и при этом не думали о еде. Я поел очень мало, размышляя о причудах судьбы, которая то приводила нас в охотничью хижину, где я знал императора таким могущественным, то на трон, который он теперь покидает, не ведая о том, какое ему предстоит место ссылки, — поскольку в данное время остров Св. Елены, упоминавшийся на Эльбе, не приходил мне на ум.

На следующий день, 30 июня, я высказал императору свои опасения по поводу того, что нас могут разлучить, когда я не обнаружил лошадей, подготовленных на дороге для продолжения поездки. Я также выразил свое удивление по поводу исчезновения Амодрю. Я информировал императора о том, что, когда я собирался сесть в карету, его секретарь, г-н Ратери, сообщил мне, что здоровье его супруги находится в столь плачевном состоянии, что оно не позволяет ему оставить ее совершенно одну; он попросил меня заверить Его Величество, что 3000 франков пенсии, которые император предложил дать ему, когда он планировал сопровождать императора, не будут востребованы ни им, ни его супругой. Император тем не менее дал указание гофмаршалу аннулировать эту пенсию, которая должна была выплачиваться г-ном Лаффиттом; император также отдал мне распоряжение, чтобы я помог графу Бертрану отобрать несколько хороших книг из библиотеки дворца Рамбуйе, а также набор географических карт, и все это отослать в Рошфор. Император послал письмо администратору, отвечавшему за меблировку и оборудование во дворце, с тем чтобы тот выслал фургон в Рошфор, а другой фургон направил его библиотекарю г-ну Барбьеру [221], чтобы тот выслал ему 2000 томов из Трианонской библиотеки, а также крупное литературное произведение о Египте.

В ту же ночь в Рамбуйе прибыл полковник Беллини со своей супругой: оба они были с императором на Эльбе; они предложили ему последовать за ним в Соединенные Штаты. Г-жа Беллини была одета в мужской костюм. Хотя император был очень признателен за это подтверждение преданности к его особе, тем не менее он был этим явно смущен и заявил гофмаршалу, что его свита уже была слишком большой, и поэтому супругам Беллини следует подсказать, чтобы они вернулись в Париж. Я сказал императору, что они прибыли в Рамбуйе без гроша в кармане и поэтому не смогут вернуться в Париж без помощи Его Величества. Император распорядился, чтобы я выдал им 3000 франков на покрытие самых насущных расходов. Я встретился с г-жой Беллини, которая находилась в состоянии сильного отчаяния. Она напомнила мне о добром отношении императора к ней на Эльбе и сейчас не могла понять его отказа разрешить ей сопровождать его во время его второй ссылки, если она уже приезжала к нему во время первой; однако она, успокоившись, заявила, что будет готовиться к поездке в Соединенные Штаты.