Элита русской разведки. Дела этих людей составили бы честь любой разведке мира

А может быть, это были своего рода опорные сигналы, понуждавшие память воспроизвести остальные события дня. Эти блокнотики вдова бережно хранила.

Однажды Ян Петрович пригласил свою новую знакомую в кафе. Тамара вспыхнула:

— За кого вы меня принимаете!

В те годы считалось, что в кафе могла пойти лишь особа легкого поведения.

— Там, где я жил, — сказал он смущенно, — напротив, считается неприличным не пригласить.

«Там, где я жил…» Он никогда не говорил, откуда именно приехал, жизнь по легенде стала его второй натурой. Нет, первой. Да его спутница и не выспрашивала.

— Я из тех жен, — говорила мне Тамара Ивановна, — кто не знает, что у мужа лежит в кармане, так мама научила.

Не могла удержаться лишь от одного, как сама говорит, «бабского» вопроса: кто у тебя там был?

— Он был удивительно мужественный человек, умел щадить других, — ответила она на не заданный мною вопрос.

Почти пол столетия прожили они вместе, но ни разу жена (не говорю уже об окружавших) не ощутила присутствие в Яне Петровиче тайны, недосказанности. Он был внешне открыт, жил полнокровной жизнью. И командировки за рубеж со спецзаданием в послевоенные годы воспринимались женой не иначе, как «по линии ТАСС». Впервые прошлое мужа приоткрылось ей немного в день его 85-летнего юбилея: из текста приветственного адреса было ясно, что оно пришло не из ТАСС…

О том, что представление к награждению его Золотой Звездой Героя поддержано в Министерстве обороны, Ян Петрович знал и с волнением ждал сначала решения, а потом и самой награды. Вставал очень рано и ходил по скромно обставленной квартире. Сердце и в преклонном возрасте не подводило его, ум оставался ясным. Только зрение стало изменять — видел одним глазом, и то не очень хорошо. По этой причине Тамара Ивановна, отправляясь на работу, просила мужа не выходить на улицу.

О чем думал он, часами вышагивая по комнате, то всматриваясь в картинки московского дня за окном, то возвращаясь к своим записям, то читая полюбившиеся военные мемуары и английскую классику в подлиннике? Он никогда не жаловался на жизнь, не предъявлял ей иски, хотя и вправе был порой это сделать. Известны случаи, когда разведчик-нелегал, много лет проведший за границей, обнаруживал по возвращении разительное отличие — прежде всего на бытовом уровне — своей страны от той, какой он ее себе представлял. Для некоторых это становилось трагедией, и они долго, порой до конца дней, не могли смириться с действительностью. Реже, если это было возможно, уезжали навсегда.

Черняк органично вошел в новую жизнь, жена ни разу не слышала от него и слова разочарования. Он делал попытку вступить в партию, тогда она еще называлась ВКП(б), но от него почему-то требовали доказать (может быть, для стажа) свое членство в компартии Германии. Для этого нужны были свидетели, так как документы подпольщика были уничтожены. Свидетельствовать мог сам лидер немецких коммунистов Вильгельм Пик — он знал человека с таким псевдонимом, который возглавлял комитет в Берлинской городской организации, в лицо же не помнил. И Ян Петрович остался беспартийным.

Тем роковым утром он также мерил старческими шагами комнату, но вдруг споткнулся о ковер и упал. Нелепый случай, перелом бедра, внутреннее кровотечение обострили накопившиеся за жизнь болезни…

Черняк никогда ничего для себя не требовал, всегда оставался в тени. Он избегал даже любительских снимков. Вдова, Тамара Ивановна, смогла показать мне лишь несколько фото «не на документы». На половине из них он снят так, что его трудно узнать. А главное — за рубежом продолжали жить и работать его люди.

Такова эта профессия, где известными становятся, как правило, немногие. А чаще их судьба — оставаться «за кадром». Правда, порой на излете дней признание, слава приходят и к ним. Хорошо, когда это случается еще при жизни. Хотя бы за десять дней до последнего вздоха, как у Яна Петровича Черняка.

Н. ПОРОСКОВ

Так случилось, что Николай Кузнецов стал самым прославленным разведчиком Великой Отечественной войны. Не просто героем, но героем легендарным. После того как страна впервые услышала о нем из цикла радиопередач командира особого чекистского отряда «Победители» Героя Советского Союза полковника Дмитрия Медведева, не иссякает поток публикаций о жизни и смерти этого незаурядного человека. Вслед за книгой самого Д. Медведева, «Сильные духом», не раз переизданной в СССР и переведенной на многие иностранные языки, увидели свет десятки работ других авторов, в том числе родных и боевых товарищей Кузнецова. О нем сняты два художественных кинофильма (один из них многосерийный), несколько документальных и телевизионных. Число газетных и журнальных публикаций от серьезных статей до сенсационных измышлений в «желтой» прессе не поддается исчислению.

В последние годы наблюдается поток откровенно лживых, клеветнических подлостей в некоторой части украинских средств массовой информации откровенно антироссийского направления. В них голословно утверждается, что Николай Кузнецов, как и весь отряд «Победители», был заброшен в 1942 году в район города Ровно для… уничтожения «лучших представителей украинского народа». Быть может, уничтоженные Кузнецовым главный немецкий судья Украины Функ, начальник так называемых «Восточных войск» Ильген, или вицегубернатор Галиции Бауэр и другие высокопоставленные лица оккупационной администрации также принадлежали к числу «лучших представителей украинского народа»?

Ныне на Украине улицам, носившим имя Кузнецова, присвоены новые названия, демонтированы памятники герою в Ровно и Львове, ликвидирована квартира-музей Кузнецова в Ровно. В роскошно изданной подарочной книге об этом городе нет даже упоминания ни о Кузнецове, ни о Медведеве, да и о других советских партизанах.

Долгое время подлинная жизнь разведчика была засекречена, завеса тайны приподнималась постепенно, приоткрывая то один, то другой уголок его биографии.

Дмитрий Медведев в своей знаменитой книге писал, что Кузнецова, инженера одного из уральских заводов, привел к нему в гостиницу «Москва» в феврале 1942 года после возвращения из немецкого тыла его первого отряда один из подчиненных командиров. Представил как человека, хорошо владеющего немецким языком, способного сыграть роль офицера вермахта в новом отряде, который готовился к забросу в глубокий тыл врага. Так и произошло впоследствии. Выходило, что сугубо гражданский человек в одночасье превратился в немецкого оберлейтенанта.

В 1971 году в серии «Жизнь замечательных людей» издательства «Молодая гвардия» вышла книга «Николай Кузнецов». Я написал ее вместе с А. Лукиным, бывшим заместителем командира отряда «Победители» по разведке. Тогда впервые КГБ СССР разрешил упомянуть одной строчкой, что Н. И. Кузнецов с 1938 года «начинает выполнять особые задания по обеспечению государственной безопасности».