Элита русской разведки. Дела этих людей составили бы честь любой разведке мира

Популярности обер-лейтенанта Зиберта в определенных офицерских кругах способствовало то, что он был при хороших деньгах и к тому же щедрым, компанейским человеком. Откуда у него деньги, приятелям было понятно без объяснений: все знали, что фронтовик Зиберт уже больше года после контузии и тяжелого ранения служит по хозяйственному ведомству. Такой службе можно было только позавидовать.

Не следует думать, что Кузнецов действовал в Ровно в одиночку. На самом деле он фактически являлся настоящим резидентом отряда в городе. Под его началом успешно работала группа разведчиков, как заброшенных вместе с ним из Москвы, так и обретенных на месте. Это бежавшие из плена бойцы и командиры Красной Армии, попавшие в окружение, не сумевшие пробиться к своим через линию фронта, а также, разумеется, местные жители. Благодаря их поддержке Кузнецов располагал в городе несколькими надежными квартирами, в его распоряжении был конный экипаж с великолепными лошадьми, автомобили и мотоцикл.

Из числа помощников, а точнее — боевых соратников Кузнецова можно назвать Николая Приходько (погибшего в неравном бою и удостоенного посмертно звания Героя Советского Союза), Николая Гнидюка, Николая Струтинского, Валентина Семенова, местных жителей двоюродных сестер Лидию Лисовскую и Марию Микоту, поляков Яна Каминского и Мечислава Стефаньского.

В самом отряде лишь несколько человек знали, кто на самом деле боец Грачев. На задание он уходил всегда незаметно в сопровождении двух-трех надежных бойцов. На так называемом «Зеленом маяке», расположенном иногда в нескольких десятках километрах от отряда и Ровно, он переодевался в немецкую униформу и следовал в город уже обычно на автомобиле. Машины для Зиберта заимствовали либо в гараже гебитскомиссариата, либо какой-либо воинской части, перекрашивали, снабжали новыми номерами. Таким же путем Кузнецов возвращался обратно. Время от времени «маяки» меняли. Сюда же, на «маяк», связники доставляли от Кузнецова его донесения. Отсюда ему передавали инструкции, деньги — все, в чем он нуждался.

В отряде имелся взвод радистов. Поток информации от Кузнецова и других разведчиков, действовавших не только в Ровно, но и в соседних городах — Здолбунове, Сарнах, Луцке, — был настолько велик, что радисты работали, сменяя друг друга, фактически круглосуточно.

Информацию передавали самую разнообразную. Большое значение для командования Красной Армии имели данные о количестве не только эшелонов с живой силой и техникой, направляемыми на фронт, но и о количестве составов с ранеными, а также выведенными из строя танками и орудиями, следующими с фронта в тыл. Это позволяло делать выводы о подлинных потерях противника.

Под постоянным наблюдением и группы Кузнецова, и других разведчиков отряда были железные и шоссейные дороги. Так, в разгар Сталинградской битвы в Москву ушли сообщения о переброске к Волге немецких пехотных дивизий из-под Ленинграда, из оккупированной Франции, а также танковой дивизии из армии генерала Роммеля в Африке. Последнюю гнали к фронту так поспешно, что даже не успели перекрасить танки и другую боевую технику из «африканского» песочного цвета в обычный, серо-синий.

Не довольствуясь традиционными методами сбора информации, в отряде при участии Кузнецова были разработаны весьма своеобразные новинки. Так была блистательно воплощена в жизнь идея боевой операции, получившей название «подвижная засада».

…В холодный пасмурный день 7 февраля 1943 года из леса неподалеку от большого села Рудня-Бобровская выехали сразу после полудня пять фурманок. Громыхая на замерзших ухабах, они направились кружным путем в сторону шоссе Ровно — Киев.

На передней фурманке, зябко кутаясь в зимнюю офицерскую шинель с пристяжным меховым воротником, восседал немецкий обер-лейтенант. На шее болтался автомат. Слева от пряжки ремня темнела предусмотрительно расстегнутая кобура парабеллума.

Обер-лейтенант был единственным офицером в колонне. Спутники же его были полицаи, в основном молодые мужчины. Одеты кто во что горазд, одинаковыми были лишь белые нарукавные повязки с надписью на немецком и украинском языках «Вспомогательная полиция». Вооружение — автоматы, винтовки, гранаты.

Обычная для тех мест и в те времена картина: команда полицаев во главе с офицером-немцем направляется в какое-то село наводить порядок или реквизировать продовольствие.

Уже начало темнеть, когда фурманки выехали на шоссе и свернули в сторону Корца. Иногда навстречу им проносились или, наоборот, обгоняли крытые армейские грузовики. На них офицер не обращал никакого внимания. И вдруг где-то вдалеке по-комариному высоко и надсадно запел мотор, запрыгали, приближаясь, огни подфарников пока еще невидимого легкового автомобиля. Обер-лейтенант, словно проверяя для себя что-то, взглянул на часы. Полицаи оборвали песню, побросали на дорогу недокуренные цигарки.

Машина вылетела из-за поворота, не снижая скорости. И тут произошло неожиданное. Как только она поравнялась с полицаем, шедшим в голове колонны, хлопнул пистолетный выстрел. В следующую секунду второй полицай выхватил из висевшей на боку торбы тяжелую противотанковую гранату и точным взмахом руки метнул ее под заднее колесо автомобиля. Взрыв подбросил задний мост с бешено вращающимися колесами. На какой-то миг машина замерла на хрустнувшем радиаторе, грузно перевернулась и рухнула в кювет. Тускло блеснули полированные бока, их тут же прошили строчки автоматных очередей.

Первым с пистолетом в руке к дымящейся груде исковеркованного металла подбежал обер-лейтенант. Одного взгляда в кабину было достаточно, чтобы понять: живых нет. Повернувшись к подбежавшим полицаям, он приказал на чистом русском языке:

— Забрать все документы и оружие!

Едва партизаны успели выполнить приказ, как из-за поворота выскочила еще одна машина с желтыми фарами, положенными только начальству. Ее пассажиры, видимо, поняли, что на шоссе засада, потому что их автомобиль — многоместный частично бронированный «опель» гнал на огромной скорости, не сбрасывая газ. Гулко забарабанили по броне бессильные винтовочные и автоматные пули. И автомобиль ушел бы, если бы один из бойцов не успел сменить диск у своего ручного пулемета и не выпустил вслед машине длинную очередь бронебойными пулями.

Вихляя из стороны в сторону, машина прокатилась метров пятьдесят и, въехав боком в кювет, замерла.

Подбежавшие партизаны обнаружили в кабине убитого наповал шофера и еще одного мертвеца — зондерфюрера в чине майора. Два офицера, прикрытые кузовом и бронеспинкой, хоть и потеряли сознание, но остались живы. Один из них, с подполковничьими погонами на желтой подложке войск связи, продолжал судорожно сжимать в руке большой желтый портфель.