Филипп Корсо - День после Розуэлла

"Ну теперь Вы выяснили, как поступила груз?", — спросил он меня после того, как я присел. Я понял его, пройдя по всем документам, я мог нащупать и отследить пути информации о Розуэлле от 509-го до Форта Блисса, а оттуда к точке распространения в Райт Филд.

Генерал Трюдо придвинулся ко мне, чтобы сесть и я устроился на стуле. Было уже десять тридцать утра, поэтому я знал, что сегодня будет по крайней мере еще две встречи.

"Я знаю, что все поступило через службу доставки", — сказал я. "Я не думаю, что у них есть настолько большой грузовик".

"Это помогло Вам сформулировать, что мы должны делать?" — спросил он.

Фактически, было важно знать, как материал попал в документы Иностранных технологий, потому что это значило, что они были отправлены туда первоначально. Даже если этим пренебрегали годами, было ясно, что отдел Иностранных технологий системы УИР, был местом назначения, частью первоначального плана. И у меня даже были документы из собственной картотеки генерала Твининга, чтобы доказать это. Не то, чтобы я когда-либо показывал их в то время. Генерал Твининг, больше, чем кто-либо еще в течение тех лет после войны понял чувствительную и защищенную природу бюджета УИР. И теперь, когда я понял, какой была маскировка, я также понял насколько у генерала был блестящий план. УИР, хоть и важный, перепахивающий рапорты захваченных после войны документах нацистов по разработке оружия, как плодородную почву, был похож на заброшенный тупик на железнодорожном узле.

Оказалось, что незамеченный большинством офицеров на их пути к вершинам и не призванный в конце 1940-х годов на большие работы, кроме ведения учета, он был прекрасным убежищем от наемников ЦРУ, которые пролетели через Пентагон в начале 1950-х годов в поисках чего-либо от розуэлльских технологий. Кроме того, они не были частью рабочей группы с самого начала и даже члены Штаба по вопросам национальной безопасности в Белом доме Эйзенхауэра знали, что УИР был хранилищем для предметов из Розуэлла. Я был там. Я могу ручаться за это. Фактически, только когда я сам посмотрел документы и проследил их путь от начала до самого моего порога, я понял чего достигли генерал Твининг и рабочая группа. Тем не менее, к тому времени, как я попал в Белый дом, эта история была целиком и полностью древней.

Люди больше волновались по поводу пополняющей ежедневно проект «Синяя книга» информации о явлениях, чем обо всей этой забытой розуэлльской истории.

Но мой разум дрейфовал и генерал продолжал говорить. Он хотел знать что открыло мое исследование и что я узнал о Розуэлле в течение моей работы в Белом доме, что я видел, насколько пересекаются круги группы и людей, которые работали на них.

"Фил, мы знаем, что Ваш груз не удивителен", — сказал он очень категорически.

Я не отвечал по существу и он не ожидал этого от меня, потому что сделать так, будет нарушением секретности, которую я поклялся соблюдать, когда меня назначили в штаб СНБ в Белом доме.

"Вы ничего не должны говорить официально", — продолжал он. "И я не ожидаю этого от Вас. Но можете Вы передать мне свои впечатления о том, что работающие на группу люди говорят о грузе?"

"Я не работал на группу, Генерал", — сказал я. "И независимо от того, что я видел или слышал, все это проходило мимо меня, потому что я не собирался с этим что-либо делать".

Но он заставил меня вспомнить, были ли у штаба СНБ какие-либо прямые деловые отношения с группой и как сильно давили сотрудники ЦРУ в Белом доме, чтобы получить всю доступную информацию о том, что делала группа. Конечно, я помнил появляющиеся то тут, то там вопросы, о том, что могло произойти в Розуэлле, что в действительности стояло за "Синей книгой" и о тех огнях, которые кружили у памятника в Вашингтоне в 1952 году. Мне нечего было сказать по существу моему боссу о своем участии, но его вопросы помогли мне соединить воедино в большую картину то, что как мне казалось, я знал. С моей точки зрения в 1961 году, особенно после обзора всего, что я мог найти о случившемся сразу после катастрофы в Розуэлле, я очень ясно увидел то, что-же я не понимал в 1955 году. Я не знал, почему ЦРУ было так агрессивно настроено по отношению к повторяющимся историям наблюдений за летающими тарелками или почему они продолжали искать всякую информацию о технологиях из Розуэлла. Конечно, я сам не давал никому информации о том, что видел партию "груза", так как он проходил через форт Рили и главным образом, потому что никто не спрашивал меня об этом. Я просто исполнял роль, представляя армию, как член Штаба по вопросам национальной безопасности, но я слушал все как муха на стене.

Вопросы генерала Трюдо вынудили меня задать вопрос самому себе, какую же картину он сам видел. Очевидно, что он искал что-то в моих описаниях структуры группы, поскольку я узнал об этом обозревая историю, и в описаниях начинающих, имевших более низкую степень допуска к секретным материалам, как я это понимал из своего опыта в Белом доме. Он по настоящему хотел знать, как работала бюрократия, какую деятельность развела сама группа, какие типы политических вопросов всплывали при мне и просили ли меня неофициально комментировать что-либо имеющее отношение к вопросам группы.

Устраивал ли адмирал Хилленкоттер брифинги для президента Эйзенхауэра, на которых присутствовали генералы, Твининг, Смит, Монтегю и Фанденбург? Генерал В. Б. Смит заменил секретаря Форрестэла после того, как тот совершил самоубийство на втором году правления Трумэна. Посещали ли регулярно Белый дом профессор Мезель, доктор Буш и доктор Бернер? Встречались ли они в Белом доме с адмиралом Хилленкоттером или генералами? Каков был уровень присутствия штатных сотрудников ЦРУ в Белом доме во всем этом? И узнал ли я кого-нибудь из Совместного научно-исследовательского совета или Комиссии по атомной энергии на каких-либо брифингах под председательством адмирала Хилленкоттера?

С помощью вопросов генерала Трюдо я не только понял, что генерал почти знал свою историю, я также понял, как была сформирована настоящая группа и как она, вероятно, работала, но у него также был понимание, какого вида проблемы стояли перед ВоенУИР и сколько времени он должен потерять, чтобы решить их. Как и большинство специальных творений правительства, группа скорее всего в некоторый момент стала также настолько замкнутой на самой себе, как и любой долгоиграющий совместный комитет, который чем больше функционирует, тем больше работы себе находит. И с ростом маскировки летающих дисков, росла и роль группы. Только у группы не было одного, того что имело большинство правительственных комитетов: способности присоединять другие области правительства для получения большего количества ресурсов. Эта группа была сверхсекретной и официально не имела никакого права на существование. И поскольку в течение последующих десяти лет ее функции разрослись, охватывая больше исследований наблюдений за летающими тарелками и исследований большего количества контактов с инопланетными кораблями или с самими инопланетянами, ее ресурсы настолько растянулись, что это должно было стать причиной присоединения других областей правительства.