Филипп Корсо - День после Розуэлла

Пока я изучал отчеты о вскрытии мозга инопланетянина и мыслях судебно-медицинского эксперта о значении низкочастотных волн, когда он подводил ток к тканям, я также смотрел на отчеты армейской военной связи, прикрепленной к офису консульства в Сталинграде, в которых описывались советские эксперименты с экстрасенсами, пытавшимися осуществить некоторую форму кинетического управления сознанием летающими в воздухе объектами, направлявших их из одной точки к другой. Эти написанные в конце 1950-х годов отчеты, сильно обеспокоили генерала Трюдо, потому что они показывали, что у Советов было что-то.

"Эти парни не тратят время впустую, Фил", — сказал мне генерал тоном наших утренних совещаний после того, как я сдал накануне отчеты и он смог просмотреть их. "Если они изучают этот материал, тогда они знают, что в этом что-то есть".

"Вы не думаете, что этот отчет попросту сильное предположение?" — спросил я. Я знал по выражению на его лице, что этот вопрос я не должен был задавать.

"Если Вы думаете, что это просто предположение, Полковник", — сказал он очень резко, "тогда Вам не надо перекладывать ответственность на меня за то, чтобы рассказывать Вам об этом". У генерала Трюдо был способ поставить на место, когда он считал, что Вы сказали нечто-то глупое. И то, что сказал я, было очень глупо для офицера с моим образованием и опытом. Он также знал, что я волновался по этому поводу, иначе я бы не попытался отступить так быстро. "Вы правы, что волнуетесь по этому поводу", — сказал он, смягчив тон, когда увидел, как я посмотрел на него. "Вы были бы правы, когда сидели в своем кабинете и потели над тем, что это значит. И Вы точно знаете, что волнует нас обоих. Мне это сказать?"

Он не сказал. Это было очевидно. Если бы Советы достали какие-то части аппаратов из какого-либо разбившегося в 1947 году инопланетного космического корабля — я не знал, сколько их было — они к настоящему времени выяснили, что инопланетяне использовали некоторую форму мозговой волны для навигации. Мы не знали, как они направляли свои мысли или передавали их в электронную схему. Но мы знали, что в космическом корабле не было никаких рулей или обычных способов управления и найденные нами повязки с электронными датчиками в них, были разработаны, чтобы получать от мозга некоторый вид сигнала. Аналитики из Райт Филд полагали, что датчики на повязках соответствовали точкам на производившем низкочастотные волны многодольном мозге инопланетянина, таким образом, повязки являлись неотъемлемой частью схемы. Если мы смогли понять это, то Советы, конечно, также были способны это понять. Кроме того, генерал не должен был говорить, потому что я думал так: Что, если у Советов, в самом начале их работ в космосе в 1960-х годах была некоторая связь с инопланетянами, которой у нас не было? Кто сказал, что EBE должны быть настроены против коммунистов?

Генерал Трюдо также делился со мной некоторыми отчетами разведки, которые описывали тестирование противоракет, которые Советы проводили с очень мощным отслеживающим радаром. Мы знали об их радарах, потому что я видел как они работ во время тренировок в Германии, когда каждая сторона проверяла ответ другой вдоль всей восточногерманской границе.

Их радары и их возможности по захвату самолета были так же хороши как и наши. Но то, что показал мне генерал, было отчетами, в которых описывались запуски Советами перехватывающих МБР ракет и взрывающих перехваченные боеголовки, чтобы отключить навигационные системы на ракетах агрессора. Один из таких испытательных перехватов был успешно проведен сквозь атомное облако на одном из советских испытательных полигонов в Азии. Особенно тревожило то, что любой, кто что-либо знает о природе атомного облака, знает, что электромагнитный пульс немедленно отключает все виды электроники. Это то же самое, что мы знали о сигналах инопланетных НЛО, которые штурмовали наши суда и базы. Большая часть наших незащищенных средств была отключена пульсом и мы знали, что нас поразила электромагнитная волна. Таким образом, если Советы смогли бы усилить систему наведения своей противоракеты, чтобы направиться на цель сквозь заряженное электромагнитным полем атомное облако, они использовали значительно более передовую технологию, чем наша и это грозило проблемами.

"Когда Вы командовали батальоном Найк в Германии" — спросил меня генерал, все еще держа в руке отчеты, "во время учебной стрельбы по дронам у Вас был опыт тренировок со сложными маневрами уклонения, не так ли?"

Память генералу служила исправно. У нашего зенитного батальона был Найк, одна из самых развитых управляемых зенитных ракет того времени. Найк был управляемой радаром ракетой.

А Хоук был ракетой с тепловым наведением и мог наводиться на цель с помощью радара, а затем, после запуска, наводиться по тепловому выхлопу цели. И даже если бы пилот попытался уклониться от ракеты, то быстрые боеголовки Хоука поймали бы его и уничтожили бы его двигатель. Если бы это был истребитель с двигателем на хвосте, то он бы эффективно закончил свою миссию и вероятно, должен был катапультироваться. Если бы это был самолет с двигателем на крыльях, то взрывом ему бы оторвало один из двигателе на крыле, в этом случае, вероятно, что пилот должен был свернуть к дому, потому что ему не хватило бы мощности, чтобы донести груз бомб до цели.

"Когда мы стреляли по дронам, расположенных в формации для бомбометания, стрельбы всегда проходили отлично, но когда пилоты использовали чрезвычайно быстрые маневры уклонения от наших ракет, мы их поразить не могли", — сказал я.

"Опишите, как это происходило", — попросил он.

"Ракета земля-воздух Найк движется, как лодка по воде", — объяснил я. "Они движутся по широкой дуге и постоянно держат угол наведения на цель. Любой ранний маневр уклонения, который делает летчик-истребитель, ракета компенсирует и держит курс на источник тепла. Но если пилот сможет уклониться в самый последний момент движения Найк по траектории, то ракета пролетит мимо по прямой и не сможет вернуться назад. Пилоты бомбардировщиков должны сохранять порядок и держать курс, если они собираются поразить свою цель и оставить достаточно топлива, чтобы вернуться домой, поэтому, их формы уклонения строго ограничены. Летчикам-истребителям это делать намного легче, таким образом, любой МиГ, точно так же, как и любой из наших Фантомов, может каждый раз уходить от Найка".

"Таким образом, если у Советов есть нечто, что может провести ракеты с боеголовками через атомное облако и они используют устройства, которые, возможно, произошли от инопланетных технологий, у нас есть повод волноваться", — сказал генерал.

"У нас есть много о чем поволноваться", — согласился я. "У нас нет ничего, даже удаленно напоминающее это, за исключением лазерной системы слежения, но мы на многие годы отстали в разработке, даже предположив, что мы можем заставить президента просить у Конгресса деньги на разработку".