Федор Толстой - Записки графа Федора Петровича Толстого

15-е число. В первом часу утра поехали 6 человек с нашего фрегата, в том числе и я, в Свиабург. Приехав, пошли к коменданту, от него — к одному тамошнему полковнику, а потом и к разным значительным здесь офицерам, но никого из последних не застали дома. Капитан наш и майор оставляли везде свои визитные билеты. Потом опять пошли к коменданту и вместе с ним пошли в один дом, где был приготовлен для нас обед. Тут было много шведских офицеров, между которыми был подполковник, сын коменданта Кронштет; он был волонтером у нас в полону и знает хорошо дядю Андрея Яковлевича и многих господ в Костроме. Тотчас после обеда поехали домой, а я — на фрегат «Александр». Там я нашел двух шведов, из коих один — артиллерийский офицер, бывший у нас в плену. Возвратясь на свой фрегат, увидев, что некоторые из гардемарин с нашим офицером Апухтиным собираются кататься, поехал и я с ними.

16-е число. В первом часу пополудни повезли наших гардемарин, которые еще не были в Свиаборге и не были на обеде, вчерась для нас приготовленном здешними офицерами. Я остался на фрегате с гардемаринами, с которыми был вчера у шведских офицеров на обеде. После нашего обеда прислали за нами катер и мы поехали в Свиаборг. Подходя к дому подполковника Кремера, встретился нам комендант с нашим капитаном и майором, и многими шведскими офицерами, и нашими гардемаринами. Мы присоединились к ним и вошли в один дом, ярко освещенный, в котором офицеры, угощавшие нас вчера обедом, дали нам севодни бал, на котором было много дам и шведских офицеров. Протанцевав довольно, я пошел в другую комнату отдохнуть. Тут пришел ко мне подполковник Клерк и, сев возле меня, сказал: «Я узнал, что Ваша фамилия — граф Толстой. Я хорошо знаю Вашего батюшку, когда он был в Выборге. Я был им очень обласкан и очень много одолжен. Прошу Вас по приезде Вашем в Петербург поклониться ему от меня. Я бы очень желал его еще раз увидеть и выразить ему мою благодарность». Я проговорил тут с ним довольно долго; наконец, он ушел, а меня позвали в залу танцовать. Танцевали очень много. Потом предложили нам итти ужинать. С нами за столом были только одне наши офицеры. После ужина опять танцовали кадриль и несколько контрдансов, после чего стали все разъезжаться. Мы приехали на фрегат уже в третьем часу пополуночи.

17 число. В 7 часов утра снялись мы с якоря, а в 9 часов вышли из шкер, а в три часа пополудни стали опять на якорь.

19 число. Поутру в 9-м часу снялись с якоря.

20 число. Пополудни в 7 часов бросили якорь, потому что за сильным противным ветром нельзя было лавировать.

21 число. В 6-ть часов утра снялись с якоря и пошли к Гогланду и в 10-м часу в исходе недалеко от него стали на якорь.

22 число. Поутру в 6-м часу мы подняли якорь, в начале 10-го часа прошли маяк Луппа. В 11-м часу прошли на траверзе [354]маяк Кранк. В начале 12-го часу прошли брант-вахту [355]корвет [356]«Довей». В том же часу прошли крепость Портслав, которой мы салютовали семью выстрелами, и она нам отвечала тем же числом. Пройдя несколько эту крепость, стали мы на якорь против Роченсальма.

23-го числа. Сели мы на катера и поехали на берег. Там повели нас к вице-адмиралу маркизу де Траверзье [357]. Он поздравил нас с благополучным приездом. От него пошли к артиллерии генерал-майору Воронову; на дороге встретился нам генерал-лейтенант комендант Роченсальма господин Болотников, давнишний хороший приятель батюшки. Я его тотчас узнал, но не имел случаю дать ему знать о себе. После нескольких комплиментов между им и нашими начальниками, продолжали мы идти к Воронову, к которому пришед, наш майор нас представил. Тут дали нам одного артиллерийского капитана, который повел нас к малой гавани, где стоит кран для перекладывания пушек на канонерские лодки, который действует тяжестию четырех человек. В этом месте находится до 100 канонерских лодок, множество пушек, ядер и лафетов.

Отсюду пошли мы к маяку. На дороге видели выстроенный в поле в одну линию большой парк сухопутной артиллерии из медных пушек; прошли место, на котором стояли наши войска, когда строили город Роченсальм. Тут недалеко от маяка все гардемарины переправились на лодках чрез залив, потому что обходить его было [бы] очень далеко. Но меня и еще четырех гардемарин оставили, и мы пошли с нашим корпусным офицером Апухтиным к капитану над портом господину Темерязеву. Но его не было тогда дома, а была только одна его жена. Тут мы должны были дожидаться нашего капитана и майора. В 12-м часу капитан над портом пришел домой с Моллером, Перфильевым, капитаном Шулепниковым, а потом пришли еще два офицера с тремя гардемаринами. Во втором часу пошли все вместе к маркизу де Траверзье, и мы были им очень обласканы. Он имеет прекрасную жену и сына 10-ти лет, который уже 7-мь лет [зачислен] мичманом, и теперь — адъютантом у отца и командиром его яхты. В третьем часу сели за обед, который продолжался два часа, вышед из которого нашел я случай сказать о себе генералу Болотникову. Он очень рад был меня видеть, расспрашивал многое об моих родителях, с которыми давно был очень дружен. Он просил меня им очень, очень кланяться; он сказал мне, что брат мой, Константин Петрович, находится близко отсюдова с полком в Фридригсгаме и тот же час послал туда нарочного, чтобы он сюда приехал.

В 4-е часа приехала какая-то дама с дочерью, потом генеральша Воронова и жена капитана над портом. В 6-ть часов пошли мы все в клуб, сначала было мало дам в клубе, а потом наехало их довольно, так что танцовало до 18-ти пар. В 12-м [часу] майор повел нас в особою комнату и приказал нам подать холодный ужин, после которого пошли мы опять танцовать. Я ни на одном шведском бале так много не танцовал, как здесь. В первом часу стали все разъезжаться и мы пошли к дому, где живет капитан над портом. Там отвели нам комнату, где мы провели ночь по-походному, на сене.

24 число. Встав в 6-м часу и напившись кофею, пошли к пристани, но не нашли там нашего урядника с катера. Немного походя по городу, вернулись к пристани, где катер был готов к отъезду, и в 9-ть часов приехали на фрегат. В 11 часов утра увидели мы шлюбку с флагом на носу, едущую к нам. Когда она пристала к борту, вошел на фрегат маркиз де Траверзье, комендант и генерал Болотников с многими офицерами, флотскими и армейскими. [Так] как он подъезжал к нам под вице-адмиральским флагом, то на фрегате была отдана честь по уставу. Капитан встретил их у трапа и повел их к себе в каюту. Мы же между тем сели за наш обеденный стол. Немного спустя маркиз [вышел] со всеми из капитанской каюты и, подошед к нам, попробовал наше кушанье, очень хвалил, и пошел смотреть фрегат. Возвращаясь с осмотра фрегата, он должен был проходить мимо нас, сидящих еще за столом; тут мы пили [за] его здоровье. Когда он уехал, то приказали мне и еще троим гардемаринам быть готовым к генералу Болотникову обедать, куда мы в час и отправились, а после обеда у Болотникова поехали мы на фрегат, взяли всех гардемарин и с ними поехали в крепость, форт Славу. Она построена совершенно круглая, на ней в два яруса пушки: в верхнем ярусе — 48 пушек 18-ти фунтовых [358]на деревянных станках; в нижнем ярусе — тоже 48 пушек, но 30-ти фунтовых и на чугунных станках. В стене крепости устроены солдатские казармы, а в средине крепости — большой хороший колодезь. Из этой крепости поехали мы в крепость Елизавету, на которой не помню сколько пушек разных калибров и на разных станках и три мортиры [359]. Туг водили нас в пирамиду, в которой хранятся разные припасы, принадлежащие этой крепости.