Алексей Филатов - Люди «А»

— Его именем мы назвали улицу в Грозном, — сказал Кадыров. — Мы стараемся, работаем. Скоро отстроим Центр подготовки спецназа. Это будет грандиозный проект. Начали строить год назад, через полгода сдадим.

— Сроки строительства какие-то рекордные, — удивился Гена.

— Как по-другому? Что делается медленно — делается плохо. Один минус — семью вижу мало. Смотрите, что сыновья мне прислали, аудиосообщение, — сказал Кадыров и полез в телефон. Из него зазвучали детские голоса: «Папа, мы стоим тут у входа. Может быть, ты уделишь нам хотя бы пять минут?»

— Вот такое мне прислали, — улыбнулся Рамзан.

— Мы видели мальчишек, когда поднялись в лифте, — сказал Юра. — Как только нас увидели, перестали баловаться, вежливо так поздоровались.

— Да, сыновья заходили. На пять минут обняться. Больше нельзя, мой график жесткий. Нет времени ни на себя, ни на семью.

Мы заговорили о политике примирения. Я давно, еще со времен учебы в адъюнктуре ФСБ, размышлял о том, что амнистия, прощение, примирение — единственное решение для территорий, где недавно воевали брат против брата.

Кадыров горячо поддержал моё мнение.

— Да, другого пути нет. Вот Магомед, позывной «Лорд», — сказал Кадыров, посмотрев на сидевшего рядом с ним Героя России. — Его я взял в плен, когда он был амиром села Гелдаген. После мужского разговора я решил взять его в свою личную охрану. Какое-то время я прятал его от федералов — он был в списках федерального розыска. Мой дядя тогда сокрушался: «Кто тебя охраняет, они же тебя убьют…» Но я знал, что делаю! Магомед был командиром взвода моей Службы безопасности, потом начальником Шалинского ОВД, участвовал в боях против банд и в специальных операциях. А летом 15-го возглавил парламент Чечни.

— Я тоже за амнистию, — ответил я. — Но есть человеческие счёты. Некоторых трудно простить. Вот недавно поймали злодеев в Аргуне. Они готовили покушение на вас. Они не пощадили бы и вашу семью. Вы можете их простить?

— Иногда это нужно, — сказал Рамзан. — Людям надо дать шанс вернуться к мирной жизни. Что я делаю с теми, кого ловлю с автоматом в руках? Я сажусь и беседую с ними, переубеждаю. Недавно как раз с человеком, который готовил на меня покушение, я разговаривал три часа. И он признал, что я прав. Тогда я просто отпустил его. И я знаю, он больше не будет стрелять.

— Смело, — признал Гена. — Но, как видно, работает?

— Да. И это пример, кстати, для Сирии. Если там не провести амнистию, вы думаете, война закончится? Нет. Так и будем там воевать до последнего сирийца.

Я слушал, одновременно пытаясь уложить в голове впечатления.

У Кадырова в доме было уютно. Это был именно дом, а не «резиденция». И здесь мы были не на официальном приёме: всё было по-человечески. Я с отвращением вспомнил опыт общения с нашими чиновниками. Когда какой-нибудь хмырь из «Жилищника», недавно присвоивший первый миллион общественных денег, разговаривает с тобой через губу — как Гулливер с лилипутами. По Кадырову же было видно, что он прежде всего боец. И уважает людей боя.

— Давайте вот о чём, — вдруг сменил тему Кадыров. — Я давно хотел с вами встретиться. И когда Юрий Николаевич рассказал, что вы прилетаете, даже я, а не он, попросил о встрече. Алексей, подразделение «Альфа» мной очень сильно уважаемо, я бы хотел как-то помогать семьям, которые остались без кормильцев. Как они вообще живут?

Если честно, я опешил.

— Наша Ассоциация старается помогать. Мы считаем это делом чести, — ответил я. — Мы каждый год собираем вдов на Восьмое марта, вспоминаем их мужей, они рассказывают, как живут, в чем нуждаются. Мы их, конечно, поддерживаем финансово.

— Вот и я тоже очень хотел бы помогать, — сказал Рамзан. — Мы можем договориться, что либо я, либо мои подчиненные будут прилетать в Москву и собирать вдов, устраивать им праздник? Еще я хотел бы создать фонд помощи их семьям. Я не представляю, как можно поднять детишек без кормильца.

— Отличная идея, — ответил я.

— Ну все, Лёха, значит, уже завтра все заработает, — сказал Юра. — Тут нет бюрократии. Всё делается быстро. Очень быстро, — он выделил голосом слово «очень».

— Тогда договорились, — сказал Кадыров и протянул мне руку. Я её пожал.

Внезапно задребезжал телефон. Рамзан посмотрел на номер.

— Мама, — сказал он.

Мы поняли, поднялись, стали прощаться.

— Нет, я вас так не отпущу, — сказал Рамзан. — Поехали в Центр подготовки. Посмотрите, что мы уже отстроили. Это недалеко.

Мы разошлись по машинам. Рамзан поехал на своей, мы сели к Торшину.

Минут через двадцать мы уже тормозили у Центра подготовки спецназа. Навстречу нам вышел мужчина — русский, лет тридцати пяти, но с бородой на кавказский манер.

— Это Даниил Мартынов, тоже офицер «Альфы», — представил нам мужчину Кадыров, — он руководит проектом. Очень талантливый офицер.

— Здравствуйте-здравствуйте, добро пожаловать, — сказал Даниил, пожимая нам руки и улыбаясь.

Было темно, около одиннадцати вечера, но стройка шла вовсю.

— Вот наш Центр, тут сотня гектаров земли. Даниил! Расскажи, что уже построено и что у нас тут будет, — попросил Кадыров.

— Центр построен на семьдесят процентов, — начал Мартынов, — от задумки прошло полтора года, от строительства — год. Планируем закончить через полгода. Почти готов главный корпус, взлетное поле, сорок стрелковых галерей — они самые большие в мире. Бассейн с изменяющимся дном. За главным корпусом — тактический город. Видите, там реальные жилые строения с высотными зданиями, у них наземная и подземная инфраструктура. Там же горно-лесистая местность. Идеально для отработки различных тактик в различных условиях.

— Чтобы спроектировать Центр, Даниил объехал несколько стран, перенял опыт. Прямо как Петр Первый, — заулыбался Кадыров. — Он за все отвечает — и за архитектуру, и за подбор материалов, и за то, чтобы все функционировало правильно.

— Да. Например, корпус состоит из несообщающихся частей, чтобы силовые структуры и гражданские подразделения учились инкогнито, — сказал Мартынов. — Кстати, Рамзан Ахматович, материалы, которые мы разработали, прошли экспертизу на огневое сопротивление. Всё отлично.

— Молодец, Даниил. Пойдемте, посмотрим стрелковые галереи, — предложил Кадыров.

В галереях просто дух захватило. Мы с мужиками вспомнили наш полигон в Ярославской области и посмеялись. Чтобы пострелять, выезжали из Москвы чёрте куда — своего полигона долго не было.

— Выстрелю? — спросил Юра.

— Конечно, — ответил Кадыров.

Юра, долго не думая, засадил в девятку.

— Юрий Николаевич, брат, браво, — улыбнулся Кадыров.

Мы все постреляли — с огромным удовольствием. Десятка в тот вечер тоже поистрепалась.