Джошуа Грин - Здесь восходит Солнце. Духовные и музыкальные поиски Джорджа Харрисона

Шестимесячный контракт «Битлз» был продлен по требованию публики. Джордж зарабатывал 15 фунтов в неделю — больше, чем его отец, но это не компенсировало его разлуку с семьей. Астрид Кирхерр чувствовала, Что Джордж тоскует по родным. После нескольких посещений клуба и познакомившись с ним поближе, она иногда приглашала его со всей группой к себе в студию, чтобы они поели горячей еды и приняли ванну, «Крошка Джордж» как она его называла, любил подшучивать над самим собой. Однажды Астрид подарила Джону экземпляр нового издания Маркиза де Сада. «А мне что достанется? — спросил Джордж, оставаясь верным своему стилю, — жалкие комиксы?!»

Впоследствии Джордж вспоминал Гамбург со смешанным чувством. Иногда он отзывался об этом периоде как о самом худшем в его жизни, «полном лишений и дискомфорта» [22] The Beatles Anthology. — p. 78. . Иной раз он говорил, что это был лучший период в его жизни, хоть и жесткий, поскольку без того опыта он бы никогда не добился успеха [23] Time Out, September 4, 1988. Цитируется в: Alan Clayson. The Quiet One. — London: Sanctuary Publishing, 1996. — p. 69. . «Подождите немного, скоро мы переплюнем группу „Шэдоус“», — любил он говорить за завтраком, после тяжелых ночей в «Кайзеркеллер». «Нет, нет, нет! — отвечал Джон, откусывая от блинчика с лимоном и сахаром. — Не „Шэдоус“ (которые были известны только в Англии). Мы должны стать такими, как Элвис!» [24] Цит. по: Astrid Kirchherr in The Beatles Digest. — Iola, WI: Krause Publications, 2000. — p. 29.

Нарушив контракт с Кошмидером, «Битлз» начали играть в еще одном клубе с Тони Шериданом и его группой «Джетс». «Они пришли ко мне… и я с первого взгляда узнал в них братьев по крови, — вспоминал Шеридан. — Ковбойские ботинки, черные джинсы, заправленные в ботинки — так, по нашему мнению, должны были выглядеть все ковбои. Они были в кожаных пиджаках, с прическами в стиле Джеймса Дина или Элвиса, и я подумал: „Вот здорово! Эти парни мне по душе!“»

Однако Кошмидер был в ярости. Он разорвал контракт с «Битлз» и сообщил полиции, что, на самом деле, Джорджу еще нет и 18 лет. Поскольку Джордж был несовершеннолетним и не имел права на работу, власти потребовали, чтобы он в течение 24 часов покинул Германию.

На следующий день Астрид и Стюарт Сатклифф отвезли его на вокзал. Джордж был подавлен: это невероятно, ведь в Германии он жил, как беженец, в самых неблагоприятных условиях, принеся в жертву все шансы, которые могли бы ему представиться на родине, он работал ночи напролет за гроши, и теперь он должен испить чашу позора за то, что из-за него их ансамбль потерял работу. И не потому, что он не умел играть или увиливал от работы, не потому, что отказывался выламываться, словно идиот, чтобы угодить хозяевам, а лишь по той причине, что был несовершеннолетним, слишком молодым, чтобы играть со взрослыми. Наверное, его отец был прав. Если бы он остался дома, мог бы работать с братьями. Никаких проблем, никаких сомнений и стабильный заработок: всегда найдутся автомобили, требующие ремонта. И семья рядом. Дома его любят и уважают, заботятся о нем. Никто бы его не унижал за то, что он еще слишком молод. Не было бы публики, состоящей из бандитов и головорезов, не было бы, грязного секса с проститутками в неопрятных постелях и страха подцепить какую-нибудь ужасную болезнь. Он устроит свою жизнь : женится на хорошей девушке, у них родятся дети, которым он расскажет про Гамбург и про то, какие глупости он совершил по молодости, тщетно гоняясь за мечтой. У Него будет стабильная работа, дом и семья.

Но сможет ли он на самом деле расстаться со своей мечтой, сможет ли когда-нибудь спокойно заснуть? Как поведут себя его друзья, потерявшие из-за него возможность выступать? Ведь все они — одна команда. Разве они не делили все поровну, включая мечты?

Автомобиль подъехал к вокзалу. Астрид и Стюарт проводили Джорджа до ворот. Он обнял Астрид, выражая этим жестом все свои чувства, которых он раньше никогда не проявлял. «Мой дорогой крошка Джорджи, — вспоминала она, — он выглядел таким потерянным [25] The Last Word, MOJO Beatles. — London: EMAP Metro, 2002. — p. 146. .

Путь назад, в Ливерпуль, был долгим. Джордж еле справлялся со своим багажом — усилитель, чемодан, гитара и большой пакет с яблоками и печеньями, которым его снабдила Астрид. Он прибыл домой 22 ноября 1960 года, обессиленный, расстроенный, без копейки денег. Все, что у него было, он потратил на билет, на такси и на чаевые носильщикам. Такими же банкротами и такими же разочарованными вернулись через некоторое время его друзья. Джон решил, что ночные клубы и дешевые бары — это не совсем то, к чему он стремился в жизни. Пол, не имея выбора, устроился электриком на завод. В течение следующих нескольких недель они практически не общались друг с другом.

В 17 лет Джордж уже имел за плечами опыт, ставший для него стимулом для новых достижений. Он по-прежнему мечтал об успехе и был готов усердно трудиться ради музыкальной карьеры и денег. Джордж был не из тех, кто отчаивался из-за неизбежных в жизни неудач и срывов. Несмотря на то что он в некотором смысле любил держаться в тени и никогда не рвался к первым ролям, Джордж Харрисон был из тех, кто добивался своей цели.

К середине декабря 1960 года Джордж и Джон решили забыть о постигшем их в Гамбурге разочаровании. Джон сказал, что Джордж не должен думать, что он один виноват в их вынужденном отъезде из Германии: Пол тоже провинился перед хозяевами, устроив пожар в их комнатке, в результате которого почернела одна из стен. Он хотел сжечь презерватив. Но пока они не могли играть, поскольку Стюарт Сатклифф, влюбившийся в Астрид, остался в Германии и ансамблю недоставало одного музыканта. Они смело устремились на поиски работы. Через Аллана Уилльямса, устроившего им поездку в Гамбург, они познакомились с диск-жокеем Бобом Вулером, и тот предложил им работу в дансинге, на севере Ливерпуля. Джордж,и Джон на автобусе поехали на завод, где работал Пол. «Мы нашли работу», — сказал ему Джордж. Пол покачал головой и окинул взглядом заводской двор. «Здесь у меня постоянная работа, — сказал он, — и семь фунтов в неделю». Затем, поняв, что произнесенная им фраза не отражает его истинного желания, он все переиграл. «Черт с ним! Я не могу здесь торчать всю жизнь!» И вместе с ними направился к выходу.

Вечером, 27 декабря 1960 года, в зале «Литерлэнд таун холл» было не протолкнуться. «Как только я объявлю ваши имена, — сказал ребятам Вулер, — приступайте». Занавес открылся, и Вулер успел произнести лишь одну фразу: «Прямо из Гамбурга». Тут Пол начал Long Tall Sally — экстравагантный танцевальный номер, принадлежавший Литл Ричарду. Парни играли самозабвенно и необузданно — точно так, как они играли в Рипербан для своих поклонников. «Оооо-оооо бейби, хевин сам фан тонаааайт...» — пел свою сольную партию Джордж, и струны его гитары выгибались до предела [26] Pritchard and Lysaght. The Beatles, An Oral History. — New York: Hyperion, 1998. — p. 54. .