Владимир Крючков - Личное дело.Три дня и вся жизнь

К лету 1991 года Горбачев, Яковлев, Шеварднадзе, некоторые другие и «демократическое движение» составляли уже один фронт борьбы против тех, кто пытался отстаивать интересы советской государственности, выступал за сохранение и совершенствование рычагов управления экономикой страны, кто по-прежнему хотел видеть Советское государство сверхдержавой.

Говорят, что члены партии в то время растерялись. Ну разве не растеряешься в ситуации, когда ее лидер занимает позицию, с которой партия, подавляющее большинство ее членов не согласны, поскольку она совершенно не отвечает интересам государства? Разве не растеряешься, когда лидер партии призывает бить по ее штабам, когда его устами на нее взваливаются все грехи и она оказывается виновной уже в том, что не поспевает за всеми пируэтами, выкрутасами своего руководителя?

Нужно было видеть раздраженную реакцию Горбачева, когда на пленуме ЦК кто-нибудь пытался возразить генеральному секретарю и остановить страну на краю пропасти.

Несмотря на серьезные ошибки, упущения, перегибы, которые допускало руководство партии в период рождения и существования советской власти, положительное в ее деятельности перевешивало, было определяющим: Октябрьская революция, победа в Гражданской войне, преодоление разрухи, Победа в Великой Отечественной войне, быстрое восстановление разрушенного войной хозяйства, развитие промышленности и сельского хозяйства, науки, культуры и в итоге — превращение нашей страны из отсталой царской России, какой она была до 1917 года, в великую мощную державу. Во всем этом неоспоримая заслуга партии, десятков и десятков миллионов ее членов, неизменно находившихся на переднем крае.

Благодаря пропаганде «демократических» средств массовой информации такие морально-нравственные категории, как патриотизм, государственность, преданность Родине, стали объектом нападок, откровенных издевок. Выступления в защиту Союза, целостности государства воспринимались в штыки. Как-то на Верховном Совете СССР Горбачев бросил фразу: «Тоже мне, нашлись ура-патриоты!»

Под влиянием общей обстановки в стране разрушительные силы начали действовать даже в сфере религии. Активизировались различные секты, в свое время запрещенные. Православие оттеснялось на задний план, стало терять позиции, особенно в западных областях страны. Отрицательно сказывались на положении православной церкви некоторые черты, характерные для ее деятельности, такие как склонность к консерватизму, к невосприятию, игнорированию нового в области культуры, науки, социально-политической мысли.

Средства массовой информации в своей подавляющей части подпали под влияние «демократических сил», стали их вотчиной, внесли существенный вклад в разрушительные процессы. Опубликование статьи в защиту Союза, его целостности становилось проблемой. Многие важнейшие стороны нашей истории преподносились в искаженном виде: оказывается, как хорошо жили люди при царском режиме до 1917 года и как плохо стали жить при советской власти!

Годы советской власти стали изображаться как сплошная черная полоса. Антисоветчики подняли руку на победу в Великой Отечественной войне, утверждая, что Советский Союз чуть ли не сам спровоцировал войну. Победы, которыми мы гордились, стали изображаться как сражения, в которых успех достигался лишь ценой неимоверных жертв. Работа тыла искажалась, рисовалась в черном цвете: напряженный, самоотверженный труд миллионов людей, их стремление внести вклад в победу над фашизмом, оказывается, всего лишь результат принуждения со стороны тоталитарного режима.

В безудержном потоке нападок на Сталина смешали с грязью имена многих выдающихся советских военачальников. Укрепление позиций Советского Союза в Восточной Европе, на Дальнем Востоке изображалось как экспансионизм. Не было ни одной области жизнедеятельности советского общества и государства, которая не подвергалась бы нападкам, искажению и очернению.

Советская внешняя политика оценивалась как не отвечающая интересам страны. Получалось так, что именно Советское государство породило холодную войну и было виновным в международной напряженности.

Укрепление политических и иных позиций СССР в странах Латинской Америки, Африки, Азии, обретение в их лице друзей, взаимовыгодных партнеров в торгово-экономических отношениях преподносилось как гегемонистские устремления имперского государства.

Укрепление обороноспособности Советского Союза, оказывается, было напрасной тратой средств, одним лишь бременем для советской экономики, поскольку, мол, у СССР не было реальной внешней угрозы.

Начало 1991 года выдалось тяжелым. Январские события в Литве, и в частности в Вильнюсе, явились отражением спровоцированного кризиса в республике, охватившего все стороны жизни литовского общества.

Многочисленные случаи нарушения прав человека, попытки решить проблему обретения независимости Литвы, не считаясь с законными интересами Союза, с обязательствами перед ним, с волей и интересами значительной части населения самой республики, ухудшение экономического положения и, как следствие, снижение жизненного уровня и другие негативные явления породили глубокий и всесторонний кризис. Усилилось противостояние политических сил, их позиции, взгляды становились все более полярными.

В сложном и небезопасном положении оказались союзные структуры, воинские подразделения, находившиеся в республике. Особенно участились провокационные, подстрекательские выступления против советских военнослужащих, сотрудников КГБ и МВД СССР. В ход было пущено все — пикетирование, блокада учреждений, попытки насильственного проникновения в служебные помещения, произвол в отношении военных и членов их семей. Подвергались яростным нападкам пограничники и сотрудники таможенных служб. Регулярными стали акты вандализма в местах захоронений советских воинов, погибших в годы Великой Отечественной войны, и просто иноязычных граждан. Все это было чревато социально-политическим взрывом и вспышкой кровопролития.

Ситуация требовала принятия экстренных мер. Была усилена охрана помещений органов КГБ Литвы, в основном за счет погранвойск. С этой целью в конце 1990 года в республику была введена дополнительная рота пограничников. Кстати, этого оказалось достаточно, чтобы разрядить обстановку вокруг здания КГБ Литвы.

Все эти меры принимались с санкции высшего руководства страны. Более того, и я, и мои заместители на различных совещаниях не раз подвергались критике за «бездействие» перед лицом угрозы неконституционного выхода Прибалтийских республик из состава СССР. Причем такого рода обвинения бросал сам Горбачев. Однако эти бравые фразы звучали все более и более лицемерно: когда вставал вопрос о конкретных мерах, то в ответ от Горбачева было слышно одно и то же: «Изучайте, не спешите, готовьте предложения, в свое время определимся».