Коллектив авторов - Ровесники. Немцы и русские [сборник]

Драма урана

«Мирно-поэтический» характер радия превратился внезапно в «воинственно-драматический», когда в конце 1938 года в Берлине Отто Хан и Фриц Штрассманн обнаружили расщепление ядра. Уже в начале 1939 года обсуждались военные возможности цепных ядерных реакций, основанные на расщеплении изотопа урана и-235. Во всех крупных странах работали над «проектом атомных бомб» – в Германии, США, Англии, Франции, СССР и в Японии.

Лауреат Нобелевской премии Клаус фон Клицинг на выставке «От эталона метра к атомным часам» в Тюрингии, август 2012 года

Во время 2-й мировой войны это коснулось также и маленького Роннебурга, уже не бывшего радиевым курортом, так как он был окончательно закрыт в 1935 году. Туда летом 1943 года из Шарлоттенбурга было перенесено знаменитое Физико-техническое имперское ведомство (ПТР), основанное в 1887 году Германом Гельмгольцем в Берлине, чтобы укрыться от бомбардировок столицы союзниками. С моим коллегой профессором Юргеном Мюллером я был куратором представительной выставки «От эталона метра к атомным часам. Вайда ставит масштабы» с марта по ноябрь 2012 года в Вайде, где находилось перемещенное основное помещение Физико-технического ведомства. К этой выставке в Брауншвейге появилась соответствующая книга: «ПТР в Тюрингии», в сообщениях Физико-технического федерального ведомства (ПТБ) № 1 (2013).

Профессор Корнелиус Вайсс с докладом на симпозиуме в Роннебурге, октябрь 2012 года

Основная часть ПТР находилась в Вайде, но места в этом восточнотюрингском маленьком городке было недостаточно. Поэтому отделение V атомной физики и физической химии разместилось в Роннебурге. Симпозиум 10 октября 2012 года был посвящен этим событиям, причем выступали также и свидетели этих событий. Первым лицом симпозиума был профессор доктор Корнелиус Вайсс, ставший ректором Лейпцигского университета после объединения Германии в 1990 году, отец которого доктор Карл-Фридрих Вайсс был руководителем отделения V ПТР в Роннебурге.

Корнелиус Вайсс, тогда двенадцатилетний мальчик, вспоминает в своей книге «Трещины во времени» о полониевом цехе его отца – превращенном в химическую лабораторию курзале. В апреле 1945 года 21,8 г радия стоимостью примерно 2 млн долларов были сначала помещены в одной из штолен около Роннебурга и позже закопаны Карлом-Фридрихом Вайссом в баварском курорте Тётц с тем, чтобы они не попали в советские руки. Вайсс с приключениями вернулся в Роннебург, когда уже наступил конец войны и туда зашли не советские, а американские войска. После допросов офицерами тайной полиции США он привел их к тайнику в курорте Тётц и выкопал радий. «Поэзия радия» закончилась, так он был вывезен в США и использован в проекте Манхэттен для атомного оружия.

Фридрих Гоутерманс (1903–1966), один из самых привлекательных ученых, прибыл в Роннебург в 194А году из Берлина. Его драматический жизненный путь между Востоком и Западом отражает перелом в европейской истории в середине XX столетия, который побудил меня провести собственные расследования, так как они тесно связаны с немецко-советскими научными отношениями в 1930-е годы.

С 1919 по 1921 год Гоутерманс посещал «свободную школьную общину» в отдаленном маленьком местечке Викерсдорф в Тюрингском лесу – реформаторский педагогический интернат с либеральным воспитанием, образец для других гимназий Германии. Здания школы сохранились, хотя учреждение закрылось в 1991 году.

С 1935 по 1937 год Гоутерманс как коммунистический немецкий эмигрант работал в Харькове в Украинском Физическо-техническом институте (УФТИ) с директором Александром Лейпунским. В советском атомном проекте он стал позже лабораторией № 1. Гоутерманс сотрудничал с различными советскими учеными, в том числе с Игорем Курчатовым, который руководил тогда знаменитой лабораторией № 2 в Москве. Почти исторический казус, что он интенсивно исследовал там качества висмута под обстрелами нейтронов – элемент, которым спустя 10 лет назовут советско-германское урановое предприятие.

Александр Лейпунский после войны был ответственным за программу ядерного реактора на быстрых нейтронах. Я занялся биографией его сестры, Доры Лейпунской, о которой более подробно в статье. [17] Bussemer, P.: Dora I. Leipunskaya, in: Women in Industrial Research, ed. by Renate Tobies. R 159–178. Stuttgart, 2014. В атомной программе СССР она работала над изготовлением плутония.

Фридрих Гоутерманс был арестован в 1937 году НКВД как «немецкий шпион», подвергся пыткам на допросах. После заступничества ведущих ученых, таких как Нильс Бор, он после подписания в августе 1939 года пакта о ненападении с гитлеровской Германией был доставлен в 1940 году в Германию и там снова арестован уже как коммунист. Убежденные противники национал-социалистического режима смогли найти ему место в частной исследовательской лаборатории Манфреда фон Арденне (работал после 1945 года в Сухуми в советском атомном проекте над разделением изотопов), где он занимался ядерными цепными реакциями и предложил плутоний как способный к расщеплению материал. При этом, очевидно, пригодились его данные во время пребывания в УФТИ в Харькове.

При посещении этого института в сентябре 2012 года я смог видеть еще здание с квартирой Гоутерманса, которое находится сегодня вне все еще закрытого института. Однако ранее такой знаменитый УФТИ, в котором в 1930-е годы были сделаны значительные открытия, находится в достойном сожаления состоянии с несколькими пустыми и разрушенными зданиями – он слишком плохо финансируется украинской Академией наук.

Один свидетель в Роннебурге мне сообщил, как он десятилетним мальчиком встретил знаменитого Гоутерманса на вокзале и видел, как тот в конце войны в 1945 году в отчаянии подбирал за неимением табака окурки, так как ученый был страстным курильщиком. Он жил со своей второй женой в маленькой квартире в Роннебурге. Дом еще сохранился. Его сын Питер родился в 1944 году в Гере.

При подготовке упомянутой выставки ПТР в Тюрингии я наткнулся на интересный, до сих пор неизвестный случай нашего общего прошлого. В сообщениях ПТБ я описал его: «Мария Ф. Романова – немецко-советские научные отношения до и после войны» и в расширенной английской версии. [18] Women in Industrial Research. Р. 201–212. Stuttgart, 2014. Мария Романова работала после Октябрьской революции в Ленинградском оптическим институте под руководством Дмитрия Рождественского и была командирована в 1920-е годы в ПТР в Берлин для работы там над оптическим определением метра как единица длины. Там она познакомилась с Августом Веттауером, который занимался аэрофотоснимками и прибыл в 1943 году в Вайду. После конца войны оба встретились там снова, где Мария Романова как советский офицер инспектировала немецкие лаборатории. Она выступила в защиту Августа Веттауера, так что он смог продолжить работу в университете Йены. Дочь Веттауера, в то время еще девочка, до сих пор благодарна госпоже Романовой за эту помощь.