Леонид Колосов - Собкор КГБ. Записки разведчика и журналиста

На следующее утро Лева отвез меня в посольство.

— Ты, старик, иди, а я подожду тебя в машине, — лукаво сказал он, — Мне чего-то сегодня неохота видеть дипломатов. Недипломатическое настроение, понимаешь.

В посольстве меня ждали и сразу же проводили в кабинет советника Алексея Алексеевича Крохина. Он приехал в Париж по второму разу, проработал до этого во славу советской внешней разведки с 1950-го по 1954 год. Мне нравился этот, ныне покойный, генерал и своей интеллигентностью, и редким для чекистов обаянием. Ко мне он тоже отнесся с большим вниманием.

— Здравствуйте, Леонид Сергеевич! С приездом. Как устроились? Хорошо? Прекрасно. Не надо ничем помочь? Не надо. Тоже хорошо. Теперь о деле. Появилась тут одна новая организация, которой руководит супружеская пара антисоветчиков — Анита и Николай Рутченко. Они создали этакий пересыльный пункт антисоветской литературы, которая по разным тайным каналам пересылается в Советский Союз. Неплохо бы посетить это учреждение и побеседовать с супругами под видом корреспондента «Известий». Запишите точный адрес. Записали? Хорошо. Кстати, в этом деле мог бы помочь ваш коллега Лев Дмитриевич Володин. А потом можно было бы напечатать об этих «просветителях» статью в «Известиях». Мы попросим об этом вашего главного редактора.

— Я вас понял, Алексей Алексеевич. Все будет сделано в лучшем виде сегодня, и я вам доложу. Теперь одна просьба, вернее пожелание.

— Пожалуйста.

— Несколько слов о Леве Володине. Мы с ним хорошие друзья. И он мне пожаловался, что ваши сотрудники все время убеждают стать стукачом, то есть работать по советской колонии. А у него это вызывает очень отрицательную реакцию.

— Да? Ах, черти полосатые! Я вызову кого следует и поговорю.

— С другой стороны, его можно было бы использовать в качестве наводчика на интересных для нашей службы французов и для сбора нужной информации. В этом он готов помочь. Сам говорил мне об этом.

— Спасибо за информацию. Мы подумаем. Желаю вам успеха.

Забегая вперед, скажу, что мы побывали в Международной литературной ассоциации, а немного позднее в «Неделе» была опубликована соответствующая разоблачительная статья. Напомню также, что шла тогда «холодная война» и мы были врагами. Это сейчас напротив моего дома находится московское отделение радиостанции «Свобода». Тогда мы строили развитой «социализьм», как произносил это слово Никита Хрущев, а теперь свободную экономику, понимаешь. Так что излагаю я наш совместный с Володиным визит в стиле второй половины 60-х годов.

В тот день с утра опять лил дождь, парижские тротуары покрылись лужами. Опустели кафе, прохожие, нахохлившись, торопились добраться до своих подъездов. А мы все ехали и ехали в упорной веренице автомашин от светофора к светофору. Казалось, что у этой дороги так и не будет конца. Лева, привыкший к такому движению, с полным безразличием, автоматически включал и выключал передачи коробки скоростей, чадил сигаретой. Минут через сорок он, наконец, свернул в переулок, сделал еще пару поворотов и остановил «пежо».

— Прошу, мон шер. Видишь дом 8-бис. На той стороне. Пошли.

Мы вышли на мокрый асфальт. Теперь все зависело только от нас: отыскать на строго прямой, короткой, как ствол пехотного автомата, улочке нужную нам квартиру, а точнее, штаб-квартиру одного из отделений так называемой Международной литературной ассоциации.

Полутемный вестибюль, лестницы, переходы, лифт. В сумрачном, без окон, пространстве грязно-бурых отсеков каким-то седьмым чувством определяем нужную дверь — ни номера, ни таблички, указывающей на имя квартиросъемщика. Обмениваемся немыми взглядами, выражающими взаимный вопрос: «Будем звонить?» Звоним. На пороге располневшая женщина неопределенного возраста.

— Можно ли повидать Аниту Рутченко? — спрашиваем по-русски.

— Вы предварительно созванивались? Согласовывали время визита и вообще? Она занята, даже дверь кабинета заперла. Разговаривает с важным клиентом по телефону.

— Мы можем подождать. Мы — советские журналисты. Представляем газету «Известия». Вот наши визитные карточки.

— Да, да, господа, но вы… впрочем… проходите. Посидите здесь, в коридоре.

Устраиваемся. На стенах рекламные плакаты какого-то фестиваля. На полу упакованные в коричневую оберточную бумагу пачки книг. Из кабинета хозяйки заведения доносится ее резкий голос. Говорит с кем-то по-английски. Из узкого, как слепая кишка, затемненного коридорчика напротив доносится русская речь: «Надо срочно заказать «Синтаксис». Будем отправлять?» — «Естественно».

Входная дверь только и успевает открываться и закрываться. Входят и выходят колченогие старики и здоровенные парни, «христосуются» с располневшей секретарем-привратницей. До нас долетают обрывки слов: «ваше превосходительство», «светлейший», «подпоручик». Терминология вполне под стать самой атмосфере этого неуютного, чужого нам дома. Но привели нас сюда и журналистская любознательность, и желание уяснить, чем живут эти люди, которые именуют себя по старинке «превосходительствами».

Еще раз хлопнула дверь. Анита Рутченко хочет выяснить цель нашего неожиданного визита. А нам, собственно, и скрывать нечего: командировка ограничена временными рамками, созваниваться — значит терять драгоценные часы и минуты.

— Наша организация некоммерческая, господа. Мы как бы клуб книголюбов, библиофилов, так сказать. Занимаемся обменом книг: я вам эту, а вы мне ту. По закону, мы не имеем права торговать литературой, — щебечет Анита, раскладывая на столике английские книжки, брошюрки. — Есть, конечно, и на русском.

В Мюнхене под «крышей» радиостанций «Свобода» и «Свободная Европа» (РС-РСЕ) Центральное разведывательное управление США давно организовало так называемый отдел специальных проектов. Сотрудники этого аппарата с самого начала были обязаны, наряду с выполнением других «задач», разрабатывать печатные материалы, которые переправляются на Восток, равно как и уметь «применять в антикоммунистической борьбе научные и культурные силы эмиграции».

В связи с тем, что отдел специальных проектов был разоблачен в печати многих стран, его духовные отцы и лидеры нынешней «психологической войны» решили прикрепить к фасаду отдела новую вывеску: «Международная литературная ассоциация» (МЛА). Анита Рутченко и ее муж Николай как раз и являлись парижскими проводниками в жизнь этой «книжной программы», которой руководят из США, а точнее — из ЦРУ. В одном из отчетов о деятельности отдела специальных проектов подчеркивается, что «парижский филиал МЛА старается обработать почти каждую советскую делегацию, прибывающую во Францию». И дальше: «Большая часть русских книг — это выдающиеся произведения литературно- или религиознофилософского толка, высылаемые эмигрантской интеллигенцией друзьям и коллегам в Советском Союзе». Стало быть, Анита Рутченко вместе со своим мужем и трудится в парижском центре «книжного» департамента американской разведки.