Владимир Высоцкий - Четыре четверти пути [Сборник]

— А какое преимущество, собственно, эти фокусы дают в бою?

— Ну как же! Вот смотрите. — Я вытянул руку со шпагой и, направив острие прямо в лицо, пошел на него. Мой противник инстинктивно резко взмахнул вооруженной рукой. Конечно, я сторожил этот момент и так же, как в нашем предыдущем соревновании, обогнал его клинок своим и направил ему в грудь. — Видите? Можете считать, что вас уже прокололи насквозь.

Мы повторили аналогичные приемы в обороне, и он убедился, что и атакующий реально может наткнуться на выставленное вперед оружие.

В конфликтной ситуации мы оба на какое-то время отключились от внешнего мира. Но ведь остальные каскадеры были довольно близко и за нашим поединком, хоть каждый и занимался своим делом, внимательно наблюдали. Суть происходящего даже по отрывочным словам для опытных фехтовальщиков не могла быть тайной.

В этот, казалось бы, самый неподходящий момент со шпагами в руках вместо швабры и кухонного таза с невинными лицами подходят к нам обе фехтовальные «примадонны». Их появление — как снег на голову, но быстро соображаю, что получил серьезное подкрепление, хоть подобной смелости от девиц никак не ожидал, потому что, когда знаешь людей с детства, нередко с опозданием замечаешь их повзросление, несмотря на подтверждающие это институтские дипломы.

Первая реакция нашего героя на вторжение посторонних явно негативная. Лицо нахмуривает, принимает каменное выражение, плечи приподнимаются. В настороженном облике прочитывается — «этого еще не хватало».

Но Татьяна под аккомпанемент личного обаяния подруги Иры, как говорится, бровью не повела, хочет посоревноваться на скорость владения клинком и, не оставляя герою времени на размышление, скрещивает с ним шпаги. Она-то в себе уверена. Ведь все при ней. И большие серо-зеленые глаза, белозубая улыбка, непокорные светлые кудряшки, «естественно» упавшие на лоб во время репетиции, да плюс еще певучий приятный голос.

Артист внимательно всматривается в незваного «бретера», мгновенно освобождается от оцепенения, и понеслась схватка «кто кого?». Был тут и девичий визг, и грозные выкрики, и общий смех, так как сразу же собралась вся компания. Спортсмены завелись, и отдельные пары тоже стали выяснять отношения в фехтовальных играх.

Когда все вкусили немножко истинной борьбы, Владимир Высоцкий, сощурившись, взглянул на меня и спрашивает:

— А если бой равного с равным? Чем же побеждает один другого?

— Сейчас мы с Петром Ренским, трехкратным чемпионом Советского Союза, покажем бой. Правда, это будет лишь имитация соревновательного поединка. Ведь мы без масок, без нагрудников, да и стоять друг от друга нам придется чуть дальше обычного. Спортивный бой идет на несколько ударов (уколов), значит, победитель должен выиграть не одну микродуэль. Это заставляет искать все время новые, неожиданные решения, предугадывать действия противника на много ходов вперед.

Подошел Петр, и мы пофехтовали с ним немного. Владимир Высоцкий не сводил с нас изучающего взгляда.

— Хорошо, — сказал он наконец деловым тоном, — будем тренироваться. — А потом арап прекрасно фехтовал с графом и «поразил» его, как того и требовал сценарий.

На съемках мы не могли не обратить внимание на то, как самозабвенно трудятся актеры и режиссеры, как они строго относятся к себе. Видимо, поэтому они умеют и отметить мастерство других, открыто проявляя свое уважение и нередко подчеркивая его. Нам, фехтовальщикам, быстро представился случай убедиться в этом.

Еще до начала съемок каскадеры одолевали меня просьбами: «Попросите у Высоцкого билеты на Таганку!»

Сначала задача казалась для всех простой и легко выполнимой. Владимир Высоцкий доброжелательно и по-товарищески общался со своими «противниками», многих уже помнил по именам и не раз подчеркивал свое понимание значительности проделанной ими работы для подыгрывания главному герою. Но я сдерживал ребят от преждевременных просьб по поводу театрального визита на Таганку.

Когда работа была закончена, спортсмены! и актеры разошлись по раздевалкам, а я присел в ожидании их и Высоцкого, думая, конечно, и о том, как удовлетворить страстное желание ребят. Само собой разумеется, напрашивались уже и первые выводы. Ловлю себя на крамольной мысли. Ведь по привычке постоянно наблюдать за учениками, оценивать мотивацию их слов и поступков, совершенно непроизвольно держал под постоянным тренерским контролем и Владимира Высоцкого. Становилось очевидным, что его «напрягают» залпы взглядов окружающих, рождают ощущения находящегося как бы под «огнем», ибо нелегкая его судьба известна большинству людей, с которыми сталкивается. Поэтому и борется постоянно за инициативу, не плывет по течению, в вынужденных контактах постоянно атакует, избегая только входа в «ближний бой». Но в резких вопросах стремится соблюдать грани дозволенного и не доводит словесную перепалку до истинного «кровопролития».

Главное же, видимо, все-таки не в этом. Поэт своего времени, певец, актер добывает в словесных конфликтах достоверную информацию о людях. И если решаешь задачи познания жизни — в «окопах» не отсидишься, так как именно в экстремальных ситуациях человек себя раскрывает. Иначе говоря, при его песнях, стихах, отношении к драматургии строить свое поведение по принципу «божьей коровки» не годится. Да и в морально-психологическом плане тогда просто не выжить.

Наконец собрались все члены каскадерской группы. Ждем только Высоцкого. И тут выясняется, что он уже ушел.

— Не надо огорчаться, — утешаю я ребят. — Он очень устал, уже поздно. Мы еще увидимся на просмотрах, и, конечно, он нам не откажет и пригласит в театр.

— Да-а, — недоверчиво протянул кто-то, — плакали наши билетики…

Мы вышли на улицу. В двух шагах от ворот «Мосфильма», приткнувшись к бровке, вздрагивал заведенный «мерседес». Дверь распахнулась, оттуда выглянул Высоцкий и, приглашающе взмахнув рукой, воскликнул:

— Маэстро! Ну сколько же вас ждать!

За моей спиной раздался взрыв веселых возгласов. Для моих молодых коллег в этом «кличе» подтверждение их желания видеть в любимом поэте и артисте хорошего человека, которого популярность не лишила способности быть внимательным к «младшим» собратьям по труду. Он не видит и тем более не воздвигает барьера между ними и собой. Раз отношения стали товарищескими, не отвернется при встрече даже на улице.

Через минуту наша компания заполнила вместительную машину. По дороге шумно обсуждали события прошедшего дня, еще раз переживая недавний бой, мечтали о будущих фильмах с дуэлями и рыцарскими турнирами… Владимир Высоцкий был немногословен. Окунувшись в атмосферу фехтовального поединка, подержав в руках оружие, он складывал о пережитом стихотворные строки, время от времени говорил пару из них, затем обращался к нам: