Дуглас Смит - Распутин. Вера, власть и закат Романовых

Ходили слухи, что Распутин – ставленник Черной сотни или других националистических организаций, но не единственный из тех, кого они пестовали. Одним из таких людей мог быть мистик Сергей Нилус. Нилус родился в богатой помещичьей семье, пережил религиозное пробуждение и покинул дом, чтобы странствовать по Руси. Свои религиозные открытия он описал в книге «Великое в малом, и Антихрист как близкая политическая возможность». Эта работа заняла свое место в истории при втором издании, увидевшем свет в 1905 году. В ней Нилус привел полный текст печально известной антисемитской фальшивки «Протоколы сионских мудрецов». Первое издание книги Нилуса (без «Протоколов») было хорошо воспринято Церковью и консервативными кругами. Одной из его почитательниц была Элла, сестра императрицы. Она пригласила Нилуса в Царское Село, желая познакомить его с царственной четой, чтобы он занял место Филиппа. Впрочем, из этого ничего не получилось. Вполне возможно, что сама эта история является чистым вымыслом. Услышав об этом спустя несколько лет, генерал Александр Мосолов, бывший глава канцелярии императорского двора, назвал ее просто «сказками» 9.

Одни считали Распутина орудием в руках левых, другие – в руках правых. Одним из основных авторов самых безумных теорий заговора, связанных с Распутиным, был князь Жевахов. После революции он утверждал, что Распутин был орудием «международного еврейства», что евреи использовали его в темную с целью уничтожения христианской России. Именно они вытащили Распутина из безвестности и создали миф о его святости. С самого начала они планировали привести его во дворец посредством «черных принцесс» и использовать его для уничтожения монархии. «Над созданием славы Распутина работали невидимые агенты интернационала, имевшие в лице окружавших Распутина еврейчиков бойких сотрудников: здесь велась тонкая и очень сложная игра, здесь осуществлялись давно задуманные революционные программы» 10.

Связь между появлением Распутина при дворе и революцией очевидна, хотя она и не имеет ничего общего с безумными фантазиями Жевахова. В 1904–1905 годах Россия вела провальную и непопулярную войну с Японией, которая завершилась заключением унизительного Портсмутского договора. В то же время Россию сотрясали забастовки рабочих, проходившие во многих городах империи. 22 января 1905 года сотни мирных демонстрантов были расстреляны войсками близ Зимнего дворца. «Кровавое воскресенье» ускорило революцию 1905 года, которая чуть было не сокрушила монархию. Миллионы рабочих бросили работу, остановилась железная дорога, студенты университетов вышли на улицу на демонстрации протеста. Волнения начались в армии, бунт вспыхнул на флоте (самым известным примером было восстание на броненосце «Потемкин» в Черном море). По всей стране бунтовали крестьяне – поджигали особняки помещиков и нападали на представителей государственной власти.

Кризис достиг пика осенью 1905 года, когда Николай наконец согласился пойти на уступки. Он подписал Октябрьский манифест, по которому, в числе прочего, народу даровались гражданские свободы (свобода слова, собраний и вероисповедания), разрешалось создание политических партий, а Государственная дума наделялась законодательными и надзорными полномочиями. Октябрьский манифест в буквальном смысле слова направил Россию к конституционной монархии. Царь все еще обладал «высшей самодержавной властью», но власть эта более не была неограниченной. Конституция 1906 года создала хрупкий баланс власти между короной и Думой. Манифест был восторженно принят народом, и революционные настроения на время ослабели. Но Николай был раздавлен. Чтобы спасти свое правление, он нарушил обет самодержавия, данный им при восшествии на трон 11. Ему было стыдно. Всю оставшуюся жизнь он пытался преодолеть совершенное им той осенью и вернуть себе абсолютную власть.

В октябре 1905 года Николай и Александра регулярно встречались с «черными принцессами» и Николашей. Эти трудные времена они пережили вместе. И в одном из разговоров Милица предложила им познакомиться с новым человеком Божиим, прибывшим из Сибири. Она наверняка рассказала им о его поразительной духовной силе, о своем восхищении этим человеком, о том, что с ним ее познакомил Феофан, – тоже человек высоких духовных качеств. И, услышав это, Александра решила, что речь идет о друге, которого обещал ей Филипп, о человеке, в котором императорская чета нуждалась как никогда. Пророчество исполнилось.

Мы не знаем, о чем Распутин и Николай говорили при первой встрече. Позже Феофан говорил, что Распутин сразу же почувствовал, что императрица поддалась его влиянию, но завоевать императора было сложнее. О теме их разговора мы можем догадываться по письму, которое Распутин отправил Николаю 18 ноября, через четыре дня после первой встречи:

«Великий государь император и самодержец, царь всероссийский! Дар Вам приветствия! [Да] умудрит Господь советом. Когда от Господа совет, тогда и душа ликует, тогда и получается безошибочная радость, а [если] буквенный совет – душа унывает, и голова кружится. Вся Россия беспокоится, [пускается] в сердечное рассуждение, в радости трепещет и со звоном Бога призывает, и Бог нам милость посылает, и врагам нашим всем грозно страхом угрожает. Вот и остались они, безумные, с разбитым сосудом и неразумной головой, как говорится: «бес долго вертел, да под заднее крыльцо и улетел» – эка сила Божья и чудеса! Не погнушайтесь нашим простым словом. Вы как хозяева, а мы как обитатели Ваши должны стараться и трепетать и ко Господу взывать, чтобы не приблизилось к Вам зло или какая рана ни ныне, ни в будущие времена, и чтобы истекала жизнь твоя как живой источник воды» 12.

Это письмо, которое часто упускали прежние биографы 13, чрезвычайно важно, поскольку оно показывает, что с самого начала Распутин не стеснялся обсуждать с царем государственные дела. Более того, он осмеливается давать Николаю советы, необходимые ему в это трудное время, «от Господа советы», а не «буквенные» – то есть полученные от царских министров. Распутин говорит Николаю, что в управлении подданными он должен слушать одного только Бога. При этом он явно подразумевает, что сам он и есть «человек Божий» – именно так Николай назвал Распутина в своем дневнике. И устами «человека Божиего» говорит сам Бог. В письме этом также отражена и другая сторона отношений между Распутиным и царем. Распутин постоянно старался вселить в Николая уверенность, необходимую монарху, твердил, что он должен быть сильным, верить в себя и свое правление. Вскоре после смерти Распутина пошли слухи о том, что он получил такое влияние при дворе благодаря тому, что убедил Николая не бежать из страны в разгар событий 1905 года, убедил, что все будет хорошо, что императорской семье не следует страшиться за свою жизнь 14. В 1915 году в отчетах охранки говорилось, что во время революции 1905 года Распутин давал царю советы по конкретным политическим вопросам. Так, например, он говорил Николаю, что даровать России конституцию «еще слишком рано» 15. Справедливость подобных заявлений нам оценить трудно.