Игорь Ротарь - Войны распавшейся империи. От Горбачева до Путина [калибрятина]

окончания первой чеченской войны мне приходилось слышать от чеченцев, что теперь, в

качестве компенсации за разрушения в республике, им можно «покорять Москву», «делать в ней

что угодно». Но все же такой подход достаточно редок.

А вот снисходительное отношение к русским действительно присутствует. Повод для этого

дает, конечно, традиционное российское пьянство, но не только. Помню, после того как в

Буденновске были захвачены заложники, чеченцы недоумевали по поводу поведения местных

жителей: «Да, мы на вас напали! У нас в такой ситуации поднялся бы весь город, а у вас вышел

лишь один старик с ружьем! Что же вы за народ?!»

На Кавказе любят силу, и, чувствуя слабину славян, горцы действительно часто ведут себя

как хозяева. Способствует такому поведению и любовь кавказцев к показной крутости. Так,

например, в Чечне шутят: «Если бы чеченский понт светился, то над Грозным бы стояли «белые

ночи».

Но так ли уж виноваты горцы в навязывании своих «правил игры» за пределами их

«исторической родины»?

Подобное поведение вполне применимо в мире, где действуют «законы джунглей», но

совершенно не эффективно в нормальном правовом государстве, с работающими законами и

полицией. Кстати, в США, где я сейчас живу, со времен фильма «Крестный отец» все

поменялось кардинально.

Здесь не меньше мигрантов, чем в России, но большинство из них не нарушает закон – так

просто легче добиться успеха в американском обществе. В нынешней Америке былая ковбойская

удаль и уж тем более опора на национальную диаспору являются малозначимыми для успеха.

Гораздо большее значение имеет образованность и, как это ни патетично звучит, честность.

Большинство американских кавказцев вполне законопослушные граждане. Правда, в отличие

от России, им далеко не всегда удается добиться высокого социального положения. В

Лос-Анджелесе, например, почти все таксисты – выходцы с Кавказа.

Из США многое из того, что сегодня происходит в Москве, воспринимаешь почти как

фантастику. Например, моя московская знакомая рассказывала мне, как ее чуть не задавили

кавказцы на «Лексусе» в ее собственном дворе. Бедная девушка комплексует, что испугалась

ответить. А в США ей и отвечать не надо было бы. Всего один звонок в полицию. Приезд как

минимум двух полицейских машин. Лишение водительских прав водителя «Лексуса», а если он

не гражданин США, то и принудительная депортация.

3. Кавказские мусульмане и «люди писания»

Чечня оказалась полезна мне не только в качестве уникального журналистского опыта.

Именно в этой страшноватой республике произошло знаменательное духовное событие в моей

жизни.

Как-то в самый разгар боев в январе 1995 года я вместе с американским журналистом Юрием

Зараховичем пришел в храм Михаила Архангела в Грозном. Нас принял священник Анатолий

Чистоусов. Разговор в пустом холодном здании проходил под непрерывный гул разрывающихся

снарядов, ожесточенные бои шли буквально на соседней улице, но священник был абсолютно

невозмутим. Уходить из храма не хотелось, на улице было очень опасно: кроме вероятности

попасть под случайный снаряд, можно было получить и пулю от засевших на крышах снайперов.

Но, рано или поздно, нам все равно нужно было покинуть церковь, и наконец мы решились.

– Благословите, батюшка, – попросил Юрий Зарахович.

Священник его благословил и вопросительно посмотрел на меня. Я честно признался, что

некрещеный.

Батюшка все же благословил и меня, добавив при этом, что я скоро крещусь, и, скорей всего,

в грозненской церкви.

Действительно, летом того же года Анатолий Чистоусов крестил меня в грозненском храме.

Этого человека можно без преувеличения назвать христианским подвижником. Анатолий

Чистоусов окончил военное училище по специальности штурман ВВС, работал замполитом в

военном летном училище Ставрополя. В 1993-м майор Чистоусов уволился из вооруженных сил,

в марте 1994 года был рукоположен в священники и получил свое первое назначение: был

направлен в Чечню.

«В декабре 1994 года там (в Чечне. – Прим. авт. ) начались широкомасштабные военные

действия. Храм оказался в эпицентре боев, несколько снарядов попало в него, был разрушен

второй этаж церковного дома. Но богослужения продолжались – теперь уже в подвале. Среди

пуль и снарядов отец Анатолий шел к солдатам, к находившимся в подвалах домов жителям

города: исповедывал, причащал, крестил.

Его подрясник был прострелен в нескольких местах, но он вновь и вновь шел к тем, кто ждал

его», – вспоминает митрополит Ставропольский Гедеон (Докукин). Вскоре после начала боевых

действий отец Анатолий оказался единственным православным священником в Грозном, потому

что настоятель и благочинный, как только опасность стала слишком серьезной, покинул город,

храм и свою паству.

29 января 1996 года отец Анатолий Чистоусов вместе с сотрудником Отдела внешних

церковных сношений Московского Патриархата протоиереем Сергеем Жигулиным был захвачен

чеченскими боевиками. Обоих священников пытали, били кнутом, не давали пить. В конечном

итоге протоиерея Сергея удалось освободить, а Анатолий Чистоусов был расстрелян.

Как вспоминал протоиерей Сергей Жигулин, Анатолий Чистоусов вел себя в плену

исключительно мужественно. После очередного допроса отец Анатолий сказал Жигулину:

«Слушай, брат, ведь это счастье – пострадать за Христа, умереть с Его именем на устах».

Конечно же, сейчас, когда отец Анатолий стал мучеником за веру, трудно утверждать, что

все, что говорят о жизни в Грозном этого человека, – правда. Так, например, у меня вызывают

сомнения, что можно выжить и даже не быть раненым, если твой подрясник прострелили.

В любом случае, не вызывает сомнения, что Анатолий Чистоусов был неординарный и

мужественный человек. Показательно, что об этом священнике очень тепло пишет человек,

заслуживающий полного доверия: протоиерей Александр Шаргунов (отец известного писателя

Сергея Шаргунова).

«Когда у людей военной профессии есть хотя бы капля благочестия, оттого что вся жизнь их

сопряжена с опасностью и со служением другим, Господь через эту каплю веры может

совершать великое.

Есть понятие «воинский долг», и это понятие должно быть также одним из главных для

воинов Христовых. Все лучшее, что есть на земле, существует для возведения к небесному. В эту

зиму в плену на Кавказе, который так богат виноградниками, отец Анатолий Чистоусов, глядя на

них, не раз, наверное, вспоминал слово Христово: «Я есмь лоза, а вы ветви; кто пребывает во